Все не так, как кажется - [104]

Внезапно включилась полицейская рация, на этот раз было на удивление ясно и четко слышно, как будто рядом находились.

– Седьмой! – нервно звал кто-то. – Седьмой! Я восемьдесят второй!

– Слушаю, – лениво отозвался седьмой. – Чего стряслось?

– Мы на адресе, здесь три трупа с огнестрелом, один точно Пан!

– Уверен?

– Да что я, рожу его не знаю?! Вызывай начальство, все равно влезут.

– Панотин? – переспросил неизвестно кто, влезая в беседу. – Пахан Таганских? Ну и дела! А у нас тут Моргун с брательником дохлые на Арбате. В ресторан зашли, прямо на входе их приняли, две пульки в голове у каждого. И знаете, народ говорит, китаезы это были.

– Совсем с ума посходили! Какие желтомордые, Артемовских работа. Про гаражи слышали? А про тюрьму? Всех Таганских валят.

– Заткнулись немедленно все! – зарычал начальственный бас. – У вас таблицы кодов нет? Мало ли кто слушает!

Как в воду глядел. Кроме нас наверняка уши грели всякие сомнительные журналюги. Неизвестно, как им, а мне тайн не открыли. Операция проходила в это время далеко не случайно. Мои консультанты все четко спланировали и приготовили. Сначала – атака почти с повторением американского дня Святого Валентина. Восемь или девять человек в одном доме, шестеро в другом. Всех расстреляли, добив раненых, и без потерь ушли. Надо будет потом персонально исполнителей наградить приятной суммой за хорошо выполненную задачу. Прикончить врагов немаловажно, однако требовался отвлекающий маневр, и он с блеском проведен.

Естественно, полиция с прочими блюстителями порядка понаехала в огромном количестве, включая начальство. Район перекрыли плотно, и там идут проверки и обыски. Только это как раз вотчина Таганских, а мы спокойно проехали, пока стрелков ловят на другом конце Москвы. Пан думал, что он самый хитрый, и залег на территории фартовых. Может, и проскочило бы, но по телефонным разговорам вычислили. А вот Моргуну элементарно не повезло. Он собирался встретиться с Акулой. Попытка выскочить из-под тапка, прежде чем его прихлопнут. Только мне такие договорняки ни к чему, и встретили его с братом, заменяющим помощника и телохранителя, правильным образом. Может, кто и обещал безопасность на встрече, но она не состоялась, и нужно было ставить в известность заранее. Внятное предупреждение желающим вильнуть.

Микроавтобус загнали во двор особнячка, причем один из техников, не участвующий в силовых акциях, принялся сразу заменять номера. Прежние скрутили ночью с давно не ездящего автомобиля точно такой же модели. Если сумеют пробить, обнаружат стоящий под брезентом не первую неделю. Хозяин отдыхает на юге и совершенно не связан с происходящим. Он ни при делах абсолютно и рассказать ни о чем не способен.

Пленных затащили в особняк и первым делом поволокли оставшегося по дороге без трех пальцев в ванную. Сунули в воду на глазах у второго, которого Муха регулярно подбадривал пинками по простреленным ногам, и ждали, пока дергаться не перестал, практически утонув. Потом извлекли и, позволив прокашляться, окунули снова, игнорируя попытки материться. Работали приезжие настолько слаженно, что я невольно заподозрил: не в первый раз. Когда его извлекли в очередной раз, обвис и уже не дышал.

– Перестарались, – сказала огорченно Виолетта. – Сдох.

При этом явно сознательно удержала меня от попытки попытаться реанимировать. Труп выволокли за ноги, причем умерший с неприятным звуком стукнулся головой о порог.

– Ну ничего. Есть другой.

– Иди отсюда, неумеха! – гневно вскричал Борислав почему-то на английском. – Столько трудов – и насмарку. Этому помереть не дам, – и он хищно улыбнулся. – Наизнанку выверну, а из кожи половичок скрою.

Пленный судорожно задергался, выпучив глаза.

– Сказать что-то хочешь? – выдергивая кляп, переспросил Борислав.

Тот быстро-быстро закивал головой.

Виолетта вывела меня за руку из ванной, оставив Борислава заниматься заговорившим пленником. Прыгун, оказывается, вполне живой. Представление для его напарника удалось на славу. Даже я поверил. И неудивительно. Еще чуток – и реально помер бы. Сознание уже ушло, и аура гасла, как бывает с мертвыми. Но за дверью его вернули с того света, уж не знаю, какими методами. Очень похоже, что пару-тройку ребер при этом сломали. Такое бывает при излишне энергичном искусственном дыхании.

Его у меня на глазах зафиксировали ремнями на больничной каталке, неизвестно откуда взятой. Уж веревки любого вида на ней точно не предусмотрены. Подошел пожилой дядечка, прежде я видел его мельком, и имя в памяти совершенно не отложилось. Положил ладонь на лоб. Привязанный дернулся, как от удара током, и замер, расслабившись. Вырубать я тоже умею, а вот дальнейшее не вполне ясно. Что он делает?

– Чтец? – одними губами спросил Виолетту. – Настоящий?

Есть такой не очень распространенный талант. Фактически можно прочитать чужую память. Сложность в том, что просматривать ее в реальном времени бессмысленно. Займет годы. Нужно суметь вычленить самое важное. Плохо другое. Повторная процедура не предусмотрена. Человек после считывания обычно превращается в овощ. Иногда даже простейшие рефлексы отсутствуют. В особо удачных случаях получается умственно-отсталый ребенок, который со временем, при наличии терпеливых родителей и учителей, разовьется в нечто почти нормальное. Правда, он уже никогда не вспомнит прежнюю жизнь, но и новая бывает во благо. Если тебе, конечно, не устроили полное промывание лет в сорок и еще десять не восстанавливался. Поздновато снова идти учиться для денежной профессии. Скорее всего, сохраняется нечто, по причине отсутствия необходимости изучать ранние годы. Вот и скатывается человек в детство, где в мозгу сохранились некие связи. Неумелый одаренный, скорее, угробит пациента, чем извлечет необходимое. Поэтому услугами чтецов не любят пользоваться и не так часто приглашают. Я вижу в первый раз.