Все мужчины её жизни - [16]
Через полчаса все были в сборе. Расположились на кухне – за круглым, но вполне антикварным столом. Только приготовились выпить, как в дверь опять кто-то позвонил. А времени, на минуточку, было уже три часа ночи! Виталик, впрочем, не удивился, а только напрягся самую малость.
Ладка, заметив это, сказала:
– Если это любовница, лучше сам ее задуши. У меня она будет умирать долгой и мучительной смертью.
Смиренно кивнув, Виталик пошел открывать. А когда вернулся, привел за собой еще троих мужиков.
Те входили на кухню по очереди и в том же порядке произносили следующее:
– Приятного аппетита!
– Спасибо.
– Пожалуйста.
Таким образом, они полностью избавили нас от необходимости говорить им какие-то приветственные слова. Вдруг один из вновь прибывших уставился на Кощея. И, привлекая внимание остальных, стал тыкать в него пальцем:
– Э! Смотрите-ка, кто здесь!
Другие, приглядевшись, тоже загомонили:
– Кощей!!! Здорово, братан! Ты откуда здесь?!
Все обернулись на Шурика.
А тот в свою очередь, не проявив ни малейшей радости, злобно прошелестел:
– Что-то я не припомню, чтобы у меня были братья…
Самое ужасное то, что он опять начинал пританцовывать!
Тут даже Ладка, не говоря уже о нас с Ксюшей и несчастном Виталике, затаила дыхание. Отлично понимая, что гости были изрядно под мухой и для Кощея его гонорок может закончиться мордобоем.
К счастью, один из весельчаков, вместо того чтобы обидеться, панибратски толкнул музыканта в плечо:
– Слышьте, пацаны! Он нас не помнит!
Все трое дружно заржали и принялись освежать Кощееву память:
– Ты че, братан? Мы ж, когда на Арбате бываем, постоянно тебя слушаем! У тебя песни клевые, ваще… Вставляют конкретно!
После такой похвальбы Шурик немного смягчился. По столу пронесся вздох облегчения, и началась самая обыкновенная пьянка-гулянка.
Узнав, что я работаю в продюсерском центре, поклонники творчества Кощея начали требовать моего немедленного вмешательства в судьбу их кумира.
– Ты че, Ирка! Знаешь, какие он песни пишет? На нашей эстраде ему никто в подметки не годится. Обидно просто! Такой талант – и уличный музыкант. А в телевизоре всякую мутотню показывают.
Я сидела, гордая тем, что из меня вдруг раздули такую величину. Ирка Айзиншпис! Круто! Звучит!
Даже не стала их разубеждать в том, что дескать продюсерский центр – это так, для красного словца, а вообще-то мы рекламная фирма. Слушала их, слушала, пила, снова слушала, снова пила. И допилась до того, что возьми и скажи:
– А чего? Может, это и не плохая идея. Шурик, сыграешь нам что-нибудь?
Кощей немного подумал. Было видно, что сыграл бы он с превеликим удовольствием. Но потом все же непомерные амбиции одержали верх.
– Я выступаю на Арбате с шести до десяти часов вечера, – проинформировал он. – Если у кого есть желание послушать мое выступление, приходите завтра. С деньгами.
Может, будь я в другом настроении, я бы плюнула на этого выпендрежника, и дело с концом. Но тут я отчего-то крепко закусила удила.
– А-а, – говорю, – понятно. Знаменитыми мы быть не хотим. Потому что мы гордые! А по телевизору пусть другие выступают. Пусть бешеные гонорары получают, на лимузинах ездят. Поклонницы пусть у них перед подъездом толпятся, их именами стены расписывают. Нам этого не надо ничего! Мы свой талант готовы в землю зарыть. Потому что нас не замечают… Музыкальные продюсеры в очередь не выстраиваются. С радиостанций не звонят. Ну и пускай! Им же хуже! А мы умрем нищие, но неприступные! Да?
Кощей очень долго и пристально смотрел мне в глаза. Так, что мне даже стало не по себе. Взгляд его, до этого кажущийся пустым, вдруг превратился в бесконечный коридор зеркал.
– Ладно, пойдем, – наконец, изрек он. – Я тебе исполню несколько своих песен. Только не здесь.
– Не здесь? А где?
– Я тебя приглашаю к себе в гости…
Он выжидающе замолчал, все так же, не мигая, глядя в мои глаза. И мне вдруг как-то резко расхотелось слушать его гениальные композиции. Ну его на фиг!
– Ну так что? Согласна?
Я предприняла попытку пойти на попятный:
– А почему ты не хочешь спеть здесь?
– Да потому что! Я не хипарь какой-нибудь, чтобы бренчать под чавканье и бухой треп.
Ища поддержки у Ксении, слушавшей наш диалог с напряженным вниманием, я сделала ей важное лицо: дескать, видал-миндал! Но девочка даже не улыбнулась. Наверное, уже мечтала о том, как будет купаться в лучах Кощеевой славы.
Я тяжко вздохнула про себя: «Что ж, назвался груздем – полезай в кузов!» – и воинственно сказала:
– Идем!
Он резко поднялся из-за стола, ни с кем не попрощался и вышел из кухни. Мы с Ксенией – за ним. Наспех уведомив собравшихся:
–
Все, господа! Мы поехали на первое прослушивание!
Один из троих, хрустнув малосольным огурцом, напутствовал меня на дорожку:
– Давай-давай, Ирка! Сделай из него рок-звезду!
Кощея мы нагнали уже во дворе. Он сидел на качелях, зажав коленями неизменную гитару, и курил. Увидев, что мы выходим, поднялся навстречу.
– А тебя я разве к себе приглашал? – с издевкой спросил он у Ксении.
Она как будто даже не удивилась, только личико ее как-то разом осунулось.
– Уже не приглашаешь, да, Кощей? – печально спросила Ксюша. – Как в той песне – «я не хочу тебя больше»? Пошел ты! – И, швырнув в него горсть разноцветного монпансье, она убежала обратно.
Никогда не поздно взять себя в руки! Даже если ты разменяла главные козыри – юность и красоту. У тебя есть другой козырь – твой жизненный опыт. Используй его!..Женщина после тридцати – существо непредсказуемое. Конечно, при условии, что она одинока, и ей не светит карьерный рост. Это, как пролетариат, которому, кроме цепей, терять, в общем-то, нечего. Тут либо готовиться к увяданию, либо к расцвету.Оксана, Ирина и Полина предпочли расцвет. Неожиданным переломом в их жизни становится создание общего бизнеса. Для одной – это шаг к самореализации.
Ради любви женщина способна на все. Говорят. Не уточняя, правда, что именно она готова сделать, чтобы добиться мужского внимания.Интересно… А на что, в таком случае, способна не самая привлекательная и не самая эффектная женщина? Этакая «серая мышь», возжелавшая добиться расположения человека, которому она совершенно безразлична, и который, к тому же…Чем придется пожертвовать Полине ради достижения своей цели?
Анна Ларионова уже отчаялась найти себе работу, когда в руки ей попалось объявление о том, что иностранной фирме нужен секретарь. Вот только требования к соискателям были очень уж жесткими. И все же девушка решила рискнуть. Переступив порог фирмы, Аня шагнула в свою новую жизнь — трудную и прекрасную, как сон.
Романы, вошедшие в, книгу «Жажда любви», посвящены неувядаемой теме — теме любви мужчины и женщины. Увлекательная интрига, живое изображение переживаний героев будут держать Вас в напряжении с первой и до последней страницы. Нежная Селия, мужественная Санди, решительная Сара сумели пронести свою любовь через многие препятствия и сохранить теплоту чувств, чистоту и нежность до самого счастливого конца.Если у Вас плохое настроение, то, окунувшись в озеро жизни романов с чистой любовью, бурями и страстями, Вы забудете о нем и с сожалением перевернете последнюю страницу.
Жених Кэрри Браунхилл удрал буквально из-под венца — и женился на другой. Однако Кэрри не собирается проливать слезы. Она твердо намерена последовать совету подруги — купить фургончик и отправиться в увлекательную поездку.И все бы хорошо, но в фургончике Кэрри оказывается не одна. В результате нелепой случайности ее попутчиком становится… лучший друг неверного жениха Мэтт Ландор!Кошмар? Не то слово.По крайней мере так поначалу считает Кэрри.А вскоре ее начинают терзать сомнения: может, стоило изначально влюбиться в Мэтта?И не поздно ли еще закрутить новый роман?
В книгу вошли два романа хорватской писательницы Ведраны Рудан (р. 1949). Устами молодой женщины («Любовь с последнего взгляда») и членов одной семьи («Негры во Флоренции») автор рассказывает о мироощущении современного человека, пренебрегая ханжескими условностями и все называя своими именами.
В поездку Илью втравила подружка Магда. Самому-то ему и на пляже было неплохо. Но Магде вынь да положь однодневный круиз с Кипра в Израиль… Так Илья очутился в Иерусалиме – городе, где встречаются мировые религии и еще с полусотни различных верований, где с приходом нового тысячелетия в воздухе носится какое-то странное нетерпеливое ожидание… Что-то непостижимое вдруг случилось с обычным московским разгильдяем. Ему кажется, что он заблудился во времени и пространстве, в странном невозможном мире. Его настоящий мир где-то рядом, стоит только протянуть к нему руку.
Она была юна, наивна и влюблена. Ее избранник отвечал ей взаимностью. Но будто бы весь мир воспротивился соединению двух сердец: молодым людям пришлось расстаться. Каждый из них создал свою семью, однако где-то в глубине души сохранилась верность первому юношескому чувству и все еще теплилась надежда.