Все минувшие дни - [3]

Аллозавр (сверху) и диплодок (снизу), изображённые Чарльзом Найтом. Обратите внимание на стройные, как у ящериц, бёдра.

Этот парадокс — это неотъемлемое противоречие — сохраняется повсюду в истории палеоискусства. Да, прикладываются усилия, чтобы быть настолько точными, насколько это возможно, и подводить под огромное количество невидимых деталей фундамент из детального исследования анатомии реконструируемых ископаемых животных, но также имеют место более быстрые и «грязные» способы выполнения этой работы, когда доля исследований минимальна. Большое количество популярных книг о доисторических животных использует работы людей, которые вообще не производят никаких исследований, создавая своих реконструированных «на пальцах» животных, просто копируя то, что ранее нарисовали другие художники.

Значительное влияние работ Пола проявляется в том, что мезозойские архозавры — динозавры, а особенно птерозавры — в настоящее время часто изображаются в форме скелета с высокой точностью детализации до того, как появляется их прижизненная реконструкция во плоти, или одновременно с ней. Если же исключить архозавров, то окажется, что мало кто работает в этом же ключе и столь же тщательно, за исключением нескольких анатомов-художников (среди которых Джей Мэттернес и Адри и Альфонс Кеннисы), которые потратили столько труда, чтобы реконструировать лица и тела ископаемых гоминид[2]. Маурисио Антон в настоящее время известен как прекрасный и анатомически строгий специалист по реконструкции ископаемых млекопитающих и других позвоночных: его книги и статьи в равной степени посвящены как детальному научному подходу к анатомической реконструкции, так и эволюции и палеобиологии.^{5}, ^{6}, ^{7}, ^{8}

Что следует особенно чётко понимать в связи с этим, так это то, что палеоискусство того плана, что обсуждается и представлено в этой книге, всецело основано на скептической, строгой и опирающейся на свидетельства попытке изучить и воплотить в рисунке анатомию: это подход, поддерживаемый Полом, Антоном и другими. Некоторые другие палеохудожники настоящего времени — вспоминаются Джейсон Броугам, Марк Халлетт, Скотт Хартман, Боб Николлс, Эмили Виллоуби и Марк Виттон — также являются последователями «анатомически точного» подхода. Другие — не являются, и это видно. Следует отметить, что на этапе реконструкции скелетов и мускулатуры существуют некоторые разногласия, и потому часто появляются поправки и изменения. Мы в целом соглашаемся, например, с положением мускулов, но размеры некоторых из рассматриваемых мускулов у ныне живущих животных очень изменчивы, и иногда не существует никакого точного способа определить их размер у ископаемых животных. Это хорошо продемонстрировано в дискуссии Хатчинсона и др. относительно массы мускулатуры и размеров тела у Tyrannosaurus rex^{9}, когда конкурирующие точки зрения заставляли одни и те же образцы T. rex выглядеть стройными, мускулистыми или же чудовищно мясистыми. Положение передних конечностей у двуногих динозавров в последние годы массово пересматривалось, поскольку специалисты показали, что их ладони были обращены внутрь, а не вниз^{10},^{11},^{12}, а пересмотр взглядов на хвосты динозавров ясно дал понять, что динозавры Пола обычно были недостаточно мясистыми в области хвоста^{13}.

Недавнее свидетельство указывает на то, что динозавры были гораздо более мускулистыми в области хвоста, чем считалось ранее. Эта реконструкция Tyrannosaurus rex, созданная Скоттом Хартманом, демонстрирует хвост с соответствующим образом развитой мускулатурой.

Проблема с покровами тела

Настоящим затруднением при реконструкции ископаемых животных — и причиной того, что мы собрались здесь и издали книгу по этому вопросу — является то, что снаружи, поверх скелетно-мышечной системы находится только мягкий материал. Для многих ископаемых животных наружные покровы — неизведанная область; их сохранение — редкий и исключительный случай, и даже когда они сохранились, они могут быть в значительной степени искажены или смещены относительно их прижизненного положения. Это важно помнить, поскольку форма и размеры наружных покровов могут радикально изменить облик современного животного по отношению к лежащим под ними мускулатуре и скелету. Скелеты современных птиц, например, сов и попугаев, обладают длинным и стройным скелетом шеи, но лежащие поверх него кожа и толстый перьевой покров полностью скрывают его. Экстравагантное оперение на голове, крыльях и хвосте, имеющееся у некоторых птиц, также не оставляет следов на лежащих под ним костях, равно как гривы, «воротники», толстый шёрстный покров и обширные складки кожи, натянутые между телом и конечностями у многих современных млекопитающих, точно так же не угадываются по особенностям их остеологии.

Если эти наблюдения охватывают огромное многообразие ныне живущих животных, применимы ли они в той же степени к ископаемым видам? У нас мало что есть в распоряжении, но то, что мы знаем, даёт основание полагать, что, да, наружные покровы могли в значительной степени скрывать многое из анатомических деталей, тех, над реконструкцией которых мы так упорно работали. Особенно ярким примером были динозавры, найденные с мягкими тканями (а именно, с отпечатками кожи и перьев). Крылатые динозавры не просто покрыты перьями (их оперение тянется от середины морды до самого кончика хвоста и даже до лодыжек или пальцев ног), но у них также есть особо удлинённые демонстрационные перья, отрастающие на их передних лапах, в задней части их хвостов, и даже (в отдельных случаях) на их бёдрах, голенях и ступнях. Ископаемые остатки млекопитающих с очертаниями тела и шерстью демонстрируют широкий ореол тканей, окружающих скелет, и это означает, что скелет у живого животного был глубоко погружён в ткани и не проявлялся внешне, что как раз типично для современных видов.