Все лики любви - [13]

Очень интересный мужчина. И загадочный. Чувствовалось в нем нечто сильное, а еще наполненность некими знаниями-умениями, тайнами, что ли. Ну, и лидерство – это, уж будьте любезны, в первую очередь, на раз.

Высокий, такой весь… как пуля крупнокалиберная, жилистый, словно перекрученные, как жгуты, мышцы натянули на костяк. Эти серые стальные глаза, тонкий, с небольшой горбинкой нос, волевой подбородок. Породистое такое лицо, которое в целом можно было бы назвать аскетичным и строгим, если бы его не смягчали чувственные ироничные губы, постоянно готовые к полуулыбке, и дугообразные негрубые брови. Он снял фуражку, и она лежала теперь рядом с ним на лавке. Вера с удивлением отметила, что у мужчины не короткая стрижка, а стильная прическа на темных волосах средней длины. Кстати, это ему необычайно шло, как ни странно, не смягчая образ, а, наоборот, усиливая впечатление силы и мужественности.

Ну не красавец, но ой-ей-ей! Привлекательный, как сам черт. Зараза!

Они представились, и Вера, севшая с ним рядом, на мгновение утонула в его обманчивых, жестких как сталь, с синими крапинками тепла, глазах.

Егор Бармин. Ему шли и имя, и фамилия, подчеркивая излучаемую им силу и загадочность личности.

И он не скрываясь проявлял к ней интерес. Верочка это прекрасно чувствовала и понимала и… и пошла бы с ним тем вечером на общие гулянья, и подпевала бы песням у костра, и выпила бы, наверное, винца немного, и, может, даже целовалась бы с ним в небольшом сосновом подлеске у главной поляны. И призадумалась бы о продолжении знакомства, а потом, кто знает… Еще неизвестно, откуда он приехал, там, на реконструкции, народу собралось из разных городов и весей, люди и с Северов приезжали специально. Но и это бы выяснилось, и у них либо сложилось что-то, либо нет. Главное, что она первый раз за несколько лет по-настоящему заинтересовалась мужчиной, и кровь стучит, и все как-то правильно интригующе в душе… Позабытое уже чувство – ожидание чего-то – немного захватывает дух!

А не судьба, видимо. Совсем не судьба. Не срослось.

Ивану к вечеру стало хуже, поднялась температура, и его срочно потребовалось эвакуировать в областной центр. Вере пришлось ехать сопровождающей, как человеку, знающему весь ход операции и клиническую картину больного, да и сам больной держал ее за руку и просил его не оставлять.

Просидев сутки рядом с Иваном и его родными, которые примчались, как только узнали о беде, Вера уехала в Москву и практически все оставшиеся от трехдневной отгульной лафы сутки проспала, добирая сон вперед с запасом на всю следующую рабочую неделю.

Она могла бы попросить Васильева, и тот быстро отыскал бы данные об этом Егоре Бармине – Виктор Аркадьевич был одним из постоянных членов клуба памяти ВОВ, еще с самого его образования, и дружил с его организаторами, у которых имелись подробные списки участников той реконструкции. Но Вера не стала.

Вполне вероятно, что Егор благополучно женат и имеет пятерых детей или троих, или одного ребенка, что, собственно, не меняет сути, а все, что миражом проскочило между ними, – интерес, нечто обещающее, могло быть просто весенним флиртом, или его желанием-ожиданием очередной интрижки на стороне.

Подумала: а если не женат, свободен и если действительно сильно ею заинтересовался, то сам найдет, ну а не станет искать… Если нет, то и не надо. Вот так.

Так бывает. Часто именно так и бывает в жизни. Людям неожиданно предоставляются новые возможности, судьба подкидывает шанс, но вдруг что-то незначимое, мелочь какая-нибудь, не срослось что-то, помешало в тот момент, и всего лишь нужно приложить совсем небольшое усилие, чтобы не упустить эти новые возможности, но… Но за ленью, инертностью, за укоренившимися комплексами и привычным страхом быть отвергнутыми, за простыми, рутинными делами, мы упускаем этот шанс и проходим мимо, грустно думая: «А могло бы быть!» И все.

И знаете, что самое страшное? А ведь действительно могло быть!

Вот и у Веры образ Егора частенько всплывал в памяти, вызывая что-то теплое внутри и немного грусти, что не сложилось, и легкую обиду: ну что ж ты, Егор Бармин, не разыскал, не проявил мужскую инициативу! А ведь вроде орел.

Вместе с мокрым полотенцем отбросив отстраненные от деятельного утра мысли, Вера вышла из ванной комнаты и направилась в кухню, где обнаружила Милку, колдующую над туркой с кофе.

– Привет! – улыбнулась ясной утренней улыбкой подруга. – На тебя тоже варю!

– Это ты правильно делаешь, – похвалила Вера и поинтересовалась: – Что будешь: творог, тосты, яйца, кашу?

– Все! – рассмеялась Милка.

Да, вот уж кого Господь аппетитом и метаболизмом не обидел! Мечта любой женщины – есть все, что захочешь, и иметь офигенную фигуру при этом. Повезло подруге, она могла уплетать пельмени тарелками и заедать хлебом с маслом, не прибавляя при этом ни грамма веса. Бывает же такое!

– Ты договорилась про завтра? – спросила Милка, выставляя на подставочку на столе турку с кофе.

– Договорилась, – вздохнула Вера. – Но придется отработать две смены подряд.

– Вот и ладненько, – порадовалась Милка, привычно проигнорировав чужие трудности, – а то мне без тебя скучно будет, народец придет так себе, сплошной пафос и понты.