– Тот парень так смотрит на тебя, что мне страшно.
Не выспавшись из-за того, что у пятимесячной дочери резались зубы, Имоджен сдержала зевок и не оглянулась, хотя знала, о ком говорит Дженни. Мужчина тоже ее напугал, но не пристальным взглядом. Он показался ей знакомым.
Сложив бумажную салфетку на стойке бара, она быстро выглянула в окно кафе, желая знать, не появился ли ее сосед Мин. Смена Имоджен уже закончилась, но она задержалась, чтобы помочь навести порядок в кафе.
Дженни толкнула ее локтем:
– По-моему, он хочет с тобой поговорить.
– Это из-за моих волос. Он, наверное, думает, что я легкодоступна, раз я блондинка.
Хотя пятнадцать месяцев назад она действительно повела себя как легкодоступная девица. Ее совершенно очаровал беспринципный миллиардер-плейбой. Однако теперь Имоджен не такая доверчивая. И в любом случае этот парень в кафе похож на тайного агента. Под его взглядом ей стало неловко. В маленькое ретрокафе, где Имоджен работала официанткой, обычно не приходили те, кто пользовался услугами охранников. Ей показалось, что она видела этого парня прежде – с Надиром. Дженни снова толкнула ее локтем в бок:
– Теперь можешь успокоиться. Мне кажется, приехал твой парень.
Кровь прилила к лицу Имоджен. Она подняла голову, на долю секунды решив, что Дженни говорит о миллиардере-плейбое, которого ей не удалось забыть.
Она испытала облегчение, увидев, как с улицы ей машет рукой Мин.
– Я его раньше не видела, – продолжала Дженни. – Он так здорово выглядит с твоей малышкой в слинге. – Она вздохнула. – Жаль, что мне не встретился красавец, который будет заботливым отцом.
С учащенно колотящимся сердцем Имоджен помахала другу и маленькой дочери. Мин был привлекательным благодаря экзотическим азиатским чертам лица и смуглой коже. Он, безусловно, один из самых красивых мужчин, которых она когда-либо встречала, но Имоджен всегда будет относиться к нему только как к другу. И не только потому, что Мин – гей. Дело в том, что принц Надир Заман аль-Дархан оставил ее одну с ребенком. После встречи с ним она стала бояться вновь влюбиться в мужчину.
Отец Имоджен пользовался доверчивостью своей жены, а Имоджен слышала, как мать оправдывает его, почему она так мало времени с ними проводит.
– Твой отец много работает, девочка. Ему просто нужно расслабиться.
Он расслаблялся с другой женщиной и в конце концов бросил жену и дочь. Имоджен никогда бы не позволила, чтобы с ней так поступили. Если в будущем она решит начать отношения с мужчиной, то не станет надевать розовые очки. И эти отношения будут строиться только на ее условиях.
– К сожалению, он не мой парень, – сказала Имоджен. «И не отец моего ребенка».
Она улыбнулась Дженни, пожелала ей хорошего вечера и отправилась в глубь кафе, чтобы взять сумочку и выйти на улицу к своей импровизированной семье.
За прошедший год Мин часто ее выручал. Когда Имоджен обнаружила, что беременна, соседка по комнате, сестра Мина, сказала ей, что ее старший брат уезжает на полгода в Америку и ищет помощницу, которая присмотрела бы за его квартирой в Лондоне. В Париже Имоджен платила за квартиру немалую арендную плату, поэтому сразу ухватилась за возможность уехать в другую страну. Хотя в тот момент она была готова сбежать из Парижа даже в Сибирь.
В Австралии у нее родственников не было, поэтому она решила дожидаться рождения малыша в Лондоне. К сожалению, беременность протекала тяжело, и Имоджен почти не вставала с дивана. Вернувшись домой, Мин взял ее под свое крыло и сказал ей, что она может оставаться в его доме, сколько пожелает. Он даже навестил ее в роддоме сразу после рождения драгоценной дочери, в то время как ее настоящий отец, несомненно, развлекался с моделью на тропическом острове.
Имоджен поморщилась. Она знала о репутации Надира с самого начала. Но это не помешало ей думать, будто она в него влюбилась.
Сказать, что она задолжала Мину, – не сказать ничего. Она была особенно обязана ему тем, что он приютил ее с дочкой в собственном доме, вместо того чтобы поселиться там со своим приятелем. Через пару недель Имоджен займется поисками жилья, но она знает, что Мин не станет ее торопить. У него золотое сердце.
– Привет, красотка! – сказал он, целуя ее в щеку. – Как дела на работе?
– Хорошо. – Взяв на руки улыбающуюся дочь, она расцеловала ее личико. Надина пристально смотрела на нее серо-голубыми, как у Надира, глазами, обрамленными черными ресницами. Она унаследовала от отца оливковый цвет кожи. – Где вы были?
– Мы гуляли в парке, потом пошли в кафе на открытом воздухе. – Мин развязал слинг. – Носить ребенка в слинге в такую погоду – все равно что прижимать к себе горячий кирпич. И кто-то еще жалуется, что в Лондоне прохладное лето.
Улыбаясь, Имоджен надела слинг и усадила в него дочку. Неловкость тут же прошла. Она взяла Мина под руку.
– Ты не представляешь, как я тебе благодарна! Я имею в виду, я не смогу тебя отблагодарить за то, что ты присматривал за Надиной сегодня. И вчера. И всю прошлую неделю.
– Она милый ребенок, и я еще не успел отредактировать тот отвратительный фильм. Пока меня не вызывали на работу, я свободный человек.
