Всё имеет свою цену - [30]

– Забота о сохранности своего имущества – какая же это паранойя?

– Вот и я так думаю. Однако, когда люди из охранной фирмы устанавливали все эти свои штуковины, они также сменили и замки на входной двери, и с тех пор вместо обычных ключей мне приходится пользоваться магнитной картой. Разумеется, вам такая система знакома.

Оба его слушателя подтвердили, что такая система им известна, и мужчина продолжал:

– Во время нашей первой встречи Андреас Фалькенборг попросил меня дать ему такую карту, что я и сделал, когда увиделся с ним повторно.

Конрад Симонсен удивился:

– Несмотря на то, что вы с ним были едва знакомы, ты вот так просто взял и вручил ему ключи от своего дома? – Может, я и кажусь слишком доверчивым, однако, с другой стороны, вздумай он покуситься на какие-нибудь мои вещи, он бы моментально разрушил имидж своей фирмы. Я имею в виду – тогда бы никто не стал рекомендовать его своим коллегам на том форуме, о котором я вам рассказывал. На создание соответствующей репутации он, должно быть, потратил не один год, а доверие – абсолютно необходимое качество в его профессии.

– Он рассказывал, что именно собирается там у тебя делать?

– Да я как-то не спрашивал, хотя, по-моему, нетрудно догадаться.

– Ну да, ну да. Итак, ты, значит, дал ему магнитную карту, которой открывалась входная дверь?

– То-то и оно, дело все в том, что я и сам так думал, однако потом оказалось, что эта карта не работала. По-видимому, я дал ему аннулированную. Правда, выяснилось это, лишь когда все наши с ним дела были закончены и он вернул эту карту мне.

– Да-а, ситуация. И что он при этом сказал?

– В том-то и дело, что ничего – ни слова. Но то, что карта была недействующая, это абсолютно точно: я сам проверял, когда вернулся домой.

Конрад Симонсен все еще не понимал, к чему клонит собеседник, и с недоумением посмотрел на Поуля Троульсена. Тот кивнул:

– Сейчас увидишь.

Посетитель между тем продолжал:

– Самое удивительное, что он проник в дом без всякой карты. Мне было обещано, что это совершенно невозможно. Однако при нашей последней встрече он продемонстрировал мне пару видеозаписей, а также дал прослушать магнитофонную пленку, на которых моя супруга…

Он умоляюще посмотрел на Конрада Симонсена.

– Вообще-то, мне не очень хотелось бы вдаваться в детали.

– Ну так и не стоит.

– Так вот, я сразу же понял, что он устанавливал свои камеры и микрофоны как минимум в пяти различных местах в доме: в гостиной, столовой, кухне, ванной и… ну, и в нашей спальне. А потом все их демонтировал – это я проверял лично, на всякий случай даже дважды.

– Как он демонстрировал добытые им материалы?

– На ноутбуке – причем только начало каждой записи. Что было дальше, он пересказывал своими словами, и тут я ему благодарен – с его стороны это было весьма тактично.

– А сами записи он что же, так и не отдал?

– Нет, почему же, я получил все на флешке и уверен, что это была единственная копия. Он сам сказал мне об этом, а также позаботился о том, чтобы я сам не смог ничего продублировать.

– И флешка эта по-прежнему у тебя?

– Флешка-то у меня, однако все, что на ней было, я стер. К чему хранить подобные вещи?

Слушатели знаками показали, что придерживаются того же мнения, и больше ни о чем не стали его спрашивать.

Проводив свидетеля, Поуль Троульсен вернулся в кабинет начальника. Шеф его уже приступил к еде – методично пережевывал огромную порцию принесенных из дома овощей. Мальте Боруп снова занял свое место и погрузился в работу. Прежде чем отправить в рот очередную ложку, Конрад Симонсен прожевал то, что было у него во рту, и сказал:

– В сущности, я уже даже привык к этому вкусу и не тоскую по прежней пище. С чем я никак не могу смириться, так это с тем, что времени на еду теперь приходится тратить гораздо больше. Чтобы наесться досыта этими полезными блюдами, приходится порядком потрудиться. Да, это действительно был интересный свидетель, хотя сообщенные им сведения рисуют перед нами довольно-таки мрачные перспективы. Жутко даже представить себе, что основная работа Андреаса Фалькенборга состоит в организации наблюдения за женщинами. С другой стороны, данный факт прекрасно объясняет появление подслушивающего устройства в квартире Катерины Томсен. В то же время странно, что он его не убрал, однако этим вопросом нам еще предстоит заниматься в ближайшие дни. Кроме всего прочего, меня смущает еще одно обстоятельство. Заявленный им в налоговой декларации годовой доход довольно значителен. Так к чему же тогда ему просить о расчете наличными – ведь от этого за версту несет черной бухгалтерией? Может, ты что-нибудь понимаешь?

– Его отец владел заводом по производству микрофонов, расположенном в Вальбю. В начале семидесятых предприятие изменило свой профиль и от изготовления микрофонов перешло к их импорту и продаже. В 1983 году – то есть как раз, когда Андреас Фалькенборг был на Гренландии – отец его погиб в результате несчастного случая: какой-то там неосторожный выстрел. Теперь владельцами семейного бизнеса стали мать с сыном, и предприятие со временем опять поменяло специализацию. Фирма стала торговать своего рода любительским шпионским оборудованием. Они закупали его оптом, а потом перепродавали мелкими партиями дилерам, присылавшим им заказы по почте, позже – по интернету. Ассортимент поставляемой ими продукции был, что называется, не вполне легальным: там можно было приобрести все, что нужно, скажем, для организации шпионской слежки за соседом или для того, чтобы подглядывать в окно спальни за его дочерью. Сама фирма была небольшой: в различные периоды времени в ней работали от трех до десяти человек. В 1992 году, когда мать Андреаса умерла и он стал единственным хозяином предприятия, он уволил всех сотрудников. Сейчас у фирмы есть лишь свой номер в налоговой инспекции, да еще, вероятно, сохранилась клиентская база. На настоящий момент это все, что мне известно, однако несколько моих людей продолжают заниматься этим вопросом. Надеюсь, еще до конца дня они разродятся более подробным отчетом.