Все хорошо, что хорошо кончается - [14]

- Если это прикол, то прикол классный! - бегло оценил Дилан, натянул пиджак и вылетел за дверь. Ему было не до Пакостника.

А Рэндон и Брэд остались вдвоем, значительно глядя друг на друга.

Профессор Поплавский плотно прикрыл за собой тяжелую стальную дверь университетского бомбоубежища, и пыльная темнота огромного подземелья мгновенно подступила вплотную и молча окружила со всех сторон. Звуки извне пропали, и поначалу черная тишина казалась абсолютной. Профессор чутко прислушался, вытянув седое ухо в сторону анфилады залов, и уловил вдалеке шум воды в водопроводных трубах, а намного ближе, где-то слева, - гудение трансформаторных ящиков. Ага! Он удовлетворенно щелкнул пальцами и двинулся влево - наощупь вдоль стены. Почти сразу он наткнулся на ряд тумблеров, покрутил их, и залы подземелья залил неяркий желтый свет.

Бетонированный бункер со страшным рисунком оскаленного черепа и молнии на двери находился от профессора в трех шагах. Со всех сторон по полу и потолку к бункеру сходились и исчезали в стенных металлизированных отверстиях толстые черные жгуты электрических кабелей.

- То, что надо-надо-на-а-а-до! - нежно пропел профессор, достал из кармана аккуратно сложенный лист бумаги, а вместе с ним - большую отвертку и пассатижи с толстой изоляцией.

И скрылся в бункере.

Лет десять-пятнадцать назад, когда профессор Поплавский только начинал работать в университете, он счел своим долгом подробно ознакомиться со схемами электропитания всего комплекса зданий учебного городка. А это само собой привело и к знакомству с конструктивными особенностями построек. И Поплавский с удивлением открыл для себя, что второй корпус комплекса представляет собой совершенно новое и смелое в техническом плане сооружение. Он с увлечением изучил его чертежи.

Очевидно, что проект второго корпуса был экспериментальным, архитекторы и конструкторы здесь пытались решить задачу перепланировки здания "по заказу". То есть они хотели создать нечто такое, что могло бы менять этажность, структуру и объемы внутренних помещений по требованию момента.

И у них кое-что получилось. Весь первый этаж второго корпуса представлял собой бассейн, а на втором и третьих этажах располагались студенческие аудитории. И техническое оснащение и конструкция здания были таковы, что позволяли превратить весь корпус полностью в один полноценный стадион-бассейн, предназначенный для проведения крупных соревнований.

Для этого приводились в действие спецмеханизмы, и здание преобразовывалось в три этапа. Первый - перекрытия между первым и вторым и вторым и третьим этажами выдвигались наружу. Они образовывали по бокам корпуса пространные козырьки, настолько же ненужные, насколько и эффектно выглядевшие со стороны. Здание изнутри становилось полым, но не совсем. Полы коридоров траснформации не подвергались и оставались на месте. А столы и стулья в аудиториях, намертво привинченые к толстенным металлическим балкам, зависали над бассейном на месте исчезнувших перекрытий. На втором этапе балки втягивались одна в другую, ряды столов и стульев смещались к стенам и по специальным вертикальным направляющим опускались в подземелье. На третьем этапе из подвала им на смену выдвигались ступеньчатые конструкции трибун. Здание превращалось в водный стадион.

Конечно, техническое сооружение перепланировки было громоздким и неуклюжим, не говоря уже о баснословной дороговизне всего оборудования. Именно поэтому, видимо, данный проект воплотился только в виде второго корпуса университета, и подобные конструкции больше нигде не возводились. Но и руководство университета отнеслось к модерновым возможностям строения скептически и с опаской. Второй корпус превращался в бассейн только один раз, в день открытия комплекса. А после этого по приказу ректора все спецмеханизмы были отключены, и схема электропитания здания переделана так, что привести их в действие не специалисту было практически невозможно.

Но профессор Поплавский был как раз специалистом! Ксерокс чертежа схемы электроцепей он получил в архиве университета, а лаборантка Ирэн снабдила его простыми инструментами электрика по первому требованию.

Он провел в бункере всего лишь пятнадцать минут. А когда вышел оттуда, его лицо сияло ярче, чем все лампочки бомбоубежища, вместе взятые.

Когда профессор Поплавский поднимался на второй этаж второго корпуса, чтобы со звонком войти в адиторию к студентам второго потока, он пытался придать себе обычный сосредоточенный вид. Но не мог. Возбуждение от ожидания предстоящего представления заставляло его глупо пританцовывать на ходу и озорно насвистывать легкий мотивчик. Поплавский шел по лестнице и не обращал внимания на удивленные взгляды встречных студентов.

А потом вдруг понял, чего ему не хватало в настоящий момент. Ему не хватало прелюдии к спектаклю.

Он воровато оглянулся - вокруг никого не было! - открыл кейс, достал оттуда сэндвич с маслом и колбасой, снял верхний кусок хлеба, сунул его в карман, а остальное незаметно уронил на ступеньку лестницы.

Бутерброд, как и полагается, упал маслом вниз, скрыв дьявольски скользкую прослойку между собой и полом.