Все Грани Мира - [3]

Пока кот ел, я лихорадочно искал разумное объяснение происходящему. В итоге, все мои размышления сводились к четырём версиям:

1) гипноз или чревовещание;

2) галлюцинации, вызванные валиумом;

3) мама, я сошёл с ума!

4) кот в самом деле разговаривает.

Первое предположение я тут же отбросил, поскольку кроме меня единственной живой душой в квартире был кот. А чтó он использовал для общения со мной — артикуляционный аппарат, чрево или гипноз — было не суть важно. Главное, что он разговаривал.

Что же до второго пункта, то валиум лишь условно относится к группе наркотических препаратов. Он не является галлюциногеном и даже в больших количествах не способен вызвать такое устойчивое и реалистичное видение, как говорящий кот. К тому же, я принял только одну таблетку — вполне безопасную терапевтическую дозу. Если это и галлюцинации, то валиум к ним непричастен. Такой вывод отсылал меня сразу к третьему пункту.

С сумасшествием было немного сложнее, но, в конце концов, и от этого предположения мне пришлось отказаться. Ведь если бы я в самом деле сошёл с ума, и говорящий кот оказался бы порождением моего больного воображения, то я бы ни на мгновение не усомнился в его реальности. А я сомневался — притом так глубоко и основательно, что даже заподозрил у себя психоз.

Таким образом, оставалось последнее: кот действительно разговаривал — в том смысле, что общался со мной независимо от моего психического состояния.

К тому времени, когда кот завершил трапезу, я уже окончательно утвердился в этой мысли.

«Послушай-ка, Владислав, — обратился я к самому себе. — Говорящий кот — это, конечно, невидаль. Но кто сказал, что это невозможно? Умному и самостоятельно мыслящему человеку не пристало отрицать очевидный факт только на том основании, что он не укладывается в рамки повседневного опыта».

«Верно, — согласился я. — Долой стереотипы и косное мышление! Аргументы типа: „этого не может быть, потому что этого быть не может“ не для меня».

— А знаешь, дружок, — обратился я к коту. — Я тут хорошо подумал и…

— И что?

— Я уверен, что с головой у меня всё в порядке. Следовательно, ты на самом деле разговариваешь.

— Смелое признание, — сказал кот. В его голосе мне послышались озорные нотки. — А ты, оказывается, гораздо умнее, чем можно было подумать, если судить по первому впечатлению. До тебя только Инна приняла меня таким, какой я есть.

— Инна, это кто? — спросил я.

— Моя хозяйка, — ответил кот. — А меня зовут Леопольд.

— Очень мило, — сказал я. — Рад с тобой познакомиться, Леопольд. Ты уже наелся?

— Да, спасибо.

— Больше ничего не хочешь?

— Ну, если есть молоко…

— Вот чего нет, того нет, — развёл я руками.

Кот небрежно махнул передней лапой.

— Ничего, обойдусь. Я и сосисками сыт. На сегодня хватит.

— В таком случае, — сказал я, вставая, — здесь нам делать нечего.

— Конечно, — согласился Леопольд.

Мы вернулись в комнату. Я тотчас разлёгся на диване и в блаженной полудрёме наблюдал за котом, который устраивался в кресле напротив. Наконец он свернулся калачиком и заговорил:

— Вы, люди, ужасные снобы. Считаете себя единственными разумными существами на свете и даже в мыслях не допускаете, что другие животные, коты, например, тоже разговаривают между собой. Что, при желании, они могут научиться говорить по-человечески.

— Почему же не допускаем? — робко возразил я. — Иногда допускаем. Вот, скажем, попугаи…

— Ну, ещё бы! — возмущённо перебил меня Леопольд. — Попугаи с их мышиными мозгами никого, видите ли, не удивляют! Потому что они только повторяют услышанное, не задумываясь над своими словами. А стоит коту заговорить, люди тут же начинают вести себя так, будто чёрта узрели… Не все, конечно, — признал он. — Но подавляющее большинство.

— Их можно понять, — заметил я и сладко зевнул. — Ведь далеко не на каждом шагу встречаются такие, без преувеличения, выдающиеся коты.

— Всё равно, — стоял на своём Леопольд. — Это не повод, чтобы направлять машину в ближайший столб.

Последние слова кота заставили меня подпрыгнуть в постели.

— Так это из-за тебя?! — потрясённо воскликнул я.

Леопольд тоже поднялся, выгнулся дугой и зашипел.

— Они сами виноваты, — объяснил он неожиданно мягким, чуть ли не ласковым тоном. — Зачем было похищать меня.

Я расслабился и снова прилег.

— Значит, они тебя украли?

— А как же иначе! Неужели ты мог подумать, что такие мерзкие рожи могли иметь на меня законные права? — Леопольд развалился боком в кресле, закрыл левый глаз, а правым не моргая уставился на меня. — Хорошо, что перед этим они бросили меня на заднее сидение.

— Тебе и правда повезло, — сказал я, внимательнее присмотревшись к коту. — Ни единой царапины.

— Мы, коты, очень живучие, — самодовольно произнёс Леопольд. — А я особенно живучий. Когда машина врезалась в столб, меня просто швырнуло на пол.

— А как это вообще случилось? — поинтересовался я.

— Поверь, я не думал, что так получится. Обычно я не заговариваю с незнакомцами, мой бывший хозяин не раз предупреждал, что это может плохо кончиться. Я бы и с тобой не заговорил, если бы ты догадался накормить меня.

Я с облегчением вздохнул:

— Всё-таки здорово, что не догадался!