Все, это конец - [39]
Зачем я пришел на работу больным? Ну, действительно?
Зы Сегодня утром домашние:
– Что это у тебя такой вид? Как будто после тифа…
– Спасибо, – говорю. И чихнул.
Здравствуйте
У нас есть один мужичок. Такой прикольный. Вежливый
Он культурный, несмотря на то, что работает по хозяйственной части – что-то принести, коробки пустые убрать. Всегда со всеми здоровается. Или, например, когда едет по этажам и проверяет пустые коробки на каждом этаже, то всем в лифте извинения приносит: «Извините за доставленные неудобства, что лифт задержал». Или «Проходите, пожалуйста». В общем, дядя очень вежливый. У меня такие люди вызывают уважение и почтение.
А тут стою около лифта. Рядом женщина-уборщица. Проходит мимо этот дядя и как говорит ей:
– Здравствуйте!
– Здрасьте – отвечает она.
Мужичок проходит несколько шагов, потом разворачивается и говорит ей:
– А чего это Вы не здороваетесь?!
– А я поздоровалась.
– Что-что, простите? (не расслышал)
– Ну, если Вы глухой, то и не слышали.
– Вот про глухого я слышал.
– Ну-ну
Развернулся и ушел.…
Как в том анекдоте, про то, как два интеллигента пропускали друг друга перед дверью:
– Проходите, пожалуйста.
– Нет, только после Вас.
– Да уже я вас пропущу.
– Да ну что Вы.
– Не умничай.
– Пошел на х*й!
Вчера было так холодно и сыро…
Вчера было так холодно и сыро. Один крендель зашел внутрь здания под раскрытым зонтом. Чуть ли не до лифта шел…
Так хочется погрубить…
– Какие нервные. Какое огромное количество нервных людей. Очень нервная жизнь вокруг. Пробки эти, мать их. Еще, вам скажу, погода. Погода очень располагает к нервной жизни. Она очень к ней располагает. Ну, действительно…
– А что ты удивляешься?! Ххы-ти, удивляется он! Ты же уже всех [цензура]! Офис – [цензура]. Двери офиса – тоже [цензура]. Ковролин даже как-то удалось [цензура]. Про футболистов я уже не говорю. А лифт причем?! Что тебе сделал лифт? Он же не живой. Так нет – лифт зачем-то [цензура], снаружи, изнутри. Людей в лифте. Людей, ожидающих лифт. Всех [цензура]. Коллектив дружный – [цензура]. Столовую, главного повара, поваров, раздатчиков… всю их команду [цензура]. Еду, начиная с салатов и до плова. Еда же там, в принципе, не плохая. Люди теперь заходят с предубеждением. А кто-то перестал вообще туда ходить. Как можно было так все [цензура]?!
Пусси Рийот… Нет, Пусси Рийот не [цензура]. Но планировал, видимо. А бакланов зачем? Вот скажи – зачем ты [цензура] бакланов? Не понимаю! Проект, в котором работаешь, – [цензура]. Архитекторов этого проекта – [цензура]. Разработчиков, которые писали этот код, – тоже [цензура]. Сам код. Тех, кто потом правил этот код. Все кругом [цензура]. И заказчика, и аналитиков со стороны заказчика. И архитекторов со стороны заказчика. Вот такое (показывает, разводя широко руки в сторону) ведро [цензура] на них вылил. Сосед справа частенько попадает в объектив. Он-то тут причем? Кто работает, кто уже не работает, кто только на испытательном сроке… К Святославу придрался. Аналитиков, тестеров, разработчиков. Они же вокруг тебя, дурак! С сиськами, без сисек, низкорослые, худые и толстые, озабоченные, умные и тупые. Ну и что?! Что ты к ним пристал-то? Парень пошел почистить зубы в туалете. Это же не смешно. Еще и удивляется! Ты ведь даже сам себя [цензура] несколько раз. Как так удалось?! Вот, чудак.
– У меня чувства юмора нет (с серьезным лицом). Я не люблю шутить… Хм… мда. Все-таки буквально воспринимают… Это влияние Чехова. А что я удивляюсь?! Ой, если бы я всех слушал, написал бы я это все! Так что пусть идут лесом. А знаешь, что мне сказали про баннер «Все, это конец!», для поддержки нашей футбольной команды? – «Зачем ты это придумал?!». Действительно, зачем? Дурацкий баннер. Разве можно так поддерживать команду?! Ужасно. Другой сказал, это жизненная позиция. «Умно». Это я-то пессимист?!
– А про Мытищи зачем остришь? Ты же там живешь! Зачем ты позоришь свой город?!
– Я его не позорю, а прославляю! Там живут не только гопари, но и люди с прекрасным чувством юмора. Это самоирония, баклан! А твое Кулебино славится такими караочными долб*бамии, как ты! Как выразился один мой слушатель на ютубе, «Во-первых, акцент и слуха нет, баран еб*н иди на х*«.
В общем, шоу продолжается, леди и джентльмены…
Письмо пиэму проекта LOD
Заявка на представление сержанта Серой к награждению орденом.
Товарищ генерал, разрешите обратиться!
Я, как командир подразделения по разработке проекта LOD, подполковник Китунов, хотел отметить прекрасную работу, выполненную сержантом Серой А. За время выполнения задания товарищ Серая блестяще справлялась с поставленными задачами: реализация была выполнена в срок и с минимальным количеством дефектов. В связи с чем предлагаю руководству простимулировать бойца награждением орденом «За блестящие успехи!» и, по возможности, присвоением очередного воинского звания: младший лейтенант.
Также предлагаю по окончании боевых действий отправить новоиспеченного «лейтенанта» на стажировку в США, с целью повышения квалификации и ознакомления с вражеским вооружением и технологиями.
Подполковник А. Китунов.
Предложение о Прошении о переводе в Москву
Писатель с именем Умберто Лопес – хороший пример того, что Интернет дарит нам не только котиков, мемы и тонны бесполезных, хотя таких желанных лайков, но и самобытные, смешные и актуальные тексты.В коротких рассказах, зарисовках и анекдотах Лопеса проскальзывают то Чехов, то Довлатов, то шуточки с сайта bash org. Он вдохновляется насущным – офисной жизнью, повседневностью, отношениями. От этого текст не читаешь, а узнаёшь: это же я! А это мой коллега! А это снова я…
Побывав в горах однажды, вы или безнадёжно заболеете ими, или навсегда останетесь к ним равнодушны. После первого знакомства с ними у автора появились симптомы горного синдрома, которые быстро развились и надолго закрепились. В итоге эмоции, пережитые в горах Испании, Греции, Швеции, России, и мысли, возникшие после походов, легли на бумагу, а чуть позже стали частью этого сборника очерков.
Что вы сделаете, если здоровенный хулиган даст вам пинка или плюнет в лицо? Броситесь в драку, рискуя быть покалеченным, стерпите обиду или выкинете что-то куда более неожиданное? Главному герою, одаренному подростку из интеллигентной семьи, пришлось ответить на эти вопросы самостоятельно. Уходя от традиционных моральных принципов, он не представляет, какой отпечаток это наложит на его взросление и отношения с женщинами.
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.