2. Замкнутые, что надо для счастья
Оба услышали одно: «ксор».
Ну что ж, ксор так ксор. Не хуже и не лучше сирга. Так же непонятно и необъяснимо, хотя и созвучно друг другу. А просить объяснений смысла нет: здесь объяснять не любят и не умеют. Еще одна загадка в одну копилку. Сколько их наберется?
Ксор подошел ближе, и стена снова выросла позади него — белая и светящаяся.
— Почему она не открывалась? — спросил Капитан.
— Наложение приказов, — Ксор отвечал машинально: все его внимание было обращено на внешний вид космонавтов. Он разглядывал их бесстрастно и холодно, как личинку под микроскопом.
— Чьих приказов?
— Твоих и моих. Вы отключились, и я открыл стену. — Он положил руку на плечо Капитана: — Вам надо в милеа.
«И этот посылает в милеа», — вспомнил Капитан о совете сирга. Он знал только то, что эта загадочная (а может быть, загадочное?) милеа находится (или находилось) «в двух проходах» отсюда (откуда?). Спрашивать ксора о том, что это такое, он не рискнул и только осторожно поинтересовался:
— Зачем?
— Плохо одеты. Скучно. Из какого клана?
Капитан переглянулся с Малышом. Тот растерянно спросил:
— Про какой отряд он говорит?
— Не отряд — клан.
— А я услышал — отряд.
Ну как тут выпутаешься, если любое неосторожное слово может погубить экспедицию? Капитан пожевал губами, прежде чем произнести:
— Мы не из клана.
— Вольные?
— Да.
— А почему металл? — Ксор провел пальцем по застежке-«молнии» на куртке Капитана.
Тот расстегнул и застегнул ее, но ксор не заинтересовался.
— Лишнее, — сказал он. — Идите за мной, — и прошел сквозь внешнюю стену туннеля. Именно — сквозь, не убирая и не раздвигая ее.
Уже привыкшие к фокусам гедонийцев Капитан и Малыш все же оторопели перед этим чудом сверхпроницаемости.
А ксор снова появился из стены.
— Что же вы? Жду. — Он махнул рукой. — Быстро, рядом!
Конечно, это был не фокус, а все тот же многократно испытанный нуль-переход. Нырнули в никуда и мгновение спустя вынырнули в привычном уже своей пустотой зале с какими-то шкафами вдоль псевдостен. Шкафы сильно смахивали на щиты-распределители в земных лабораториях, только в переднюю стенку каждого был вмонтирован экран, похожий на телевизорный. По экранам бежали полосы — сверху вниз, как при плохой настройке, но ксора это не смутило.
— Войдете и бросите свою одежду в люк. Потом подумайте. — Он сел на корточки, обхватил руками голову и застыл в такой едва ли удобной позе.
— Что с ним? — удивился Малыш. — Голова болит?
— Вряд ли. Наверное, так положено. — Капитан принял на вооружение пифагорийскую формулу: ничему не удивляться. — Пойдем подумаем.
Он пошел к шкафу, на ходу стягивая куртку. Полосы на экране замедлили свой бег и остановились, чуть подрагивая.
— О чем же думать? — Рациональный Малыш не желал подчиняться явной нелогичности происходящего.
Капитан не отвечая — он просто был любопытнее — рванул на себя дверь и вошел в шкаф.
Двери не оказалось, рывок пропал, а в шкафу было темно и пусто.
Где же этот люк, куда надо что-то бросать? Капитан пошарил по стенке и нашел отверстие. Оно не имело ни стенок, ни дна. А что бросать? Вероятно, их земные, оскорбляющие здешние вкусы куртки. Можно попробовать.
Он бросил куртку в черную пустоту и стал терпеливо ждать. Ничего не произошло. Все та же немая темнота. «Идиотизм! — рассердился он. — Сунули в пустой шкаф, заставили расстаться с привычной курткой и приказали думать. О чем? И в чем я, интересно, буду разгуливать? Хоть бы шнуровку гедонийскую получить».
На внутренней стенке шкафа осветился экран — такой же, как и снаружи. Только вместо бегущих полос Капитан увидел на нем… себя в защитных шортах, которые он так и не снял вопреки совету ксора, и в белой сетке-шнуровке.
«Зеркало? — подумал он. — Непохоже. Скорее что-то вроде телемонитора».
Он провел рукой по телу: сетка была настоящей. Одежда по заказу. Ну, а если не сетка, Окажем, а вестсайдка: плотнее, прочнее и удобнее. Он подождал, но сетка не исчезала. «Люк», — догадался он, стянул через голову сетку и швырнул в люк. Теперь его тело плотно облегала майка с короткими рукавами и круглым воротом, тоже белая, без цветных кругов и треугольников, какие он видел у гедонийцев.
«Пусть будет зеленой, как и шорты».
Вестсайдка мгновенно окрасилась в травянисто-зеленый цвет.
Капитан подмигнул весело, и его двойник на экране подмигнул в ответ. Он почти не отличался от среднестатистического гедонийца, этот теледвойник, — ни одеждой, ни ростом, ни даже лицом. Только глаза выдавали: не холодные, неподвижные и колючие, а живые и теплые глаза землянина.
«Глаза можно не перекрашивать — хорошенького понемножку», — решил Капитан и вышел в комнату, на этот раз просто сквозь дверь, без рывка. Ксор по-прежнему сидел на корточках, обхватив голову руками, а рядом стоял Малыш в синем трико и гедонийских сандалиях, неизвестно как державшихся на ноге.
— Давно из цирка? — спросил Капитан.
— А что? — обиделся Малыш. — Мне нравится.
«Вот и еще задачка решена, — подумал Капитан. — Милеа — это попросту салон верхней одежды, так сказать универмаг с неограниченным ассортиментом».
