Все дороги ведут в Рим - [87]

И так – без конца. Пока не устанешь и не прекратишь всякое действие.

Много-много лет провела в том колодце его настоящая мать Иэра. Она была особенной, не похожей на других. Её заперли здесь, чтобы не дать встретиться с повелителем мира. Чтобы Логос не пришёл в этот мир никогда. Но разве бога или богиню можно запереть в карцере? Разве у богини можно отнять силу? Иэра превратила колодец в чашу познания, из карцера создала колыбель для своего сына. Малышом он должен был отведать амброзии и погрузиться в эти воды. Вместо него в колодец ринулась бессмертная «Нереида».

Логос прозрел. Увидел галерею и двинулся по ней. Нашёл собственную оболочку. Она висела по-прежнему на стене. Он вернулся к самому себе спустя двадцать лет. Он отшвырнул меч, сбросил одежду, забрался по колонне наверх и залез в старое тело, как в тунику. На мгновение он слился с собой прежним. А затем прошёл сквозь старое тело и спрыгнул вниз. Теперь он видел не одну галерею, а сотни, тысячи галерей, которые лучами выходили из него.

Он подобрал меч и двинулся по галереям. Он шёл по всем сразу – по тысячам путей. Он не боялся, что могут явиться стражи. Стражи-псы знают одну лишь дорогу. Они бегают по ней взад и вперёд и ищут след. А мечта – возможность ступить на любую из дорог. На все сразу. Прежней галереи не существовало более: под каждой аркой бесконечной аркады открывалась дверь, и в каждую надо было непременно войти, чтобы увидеть сквозь зелень полумрака рассеянный свет, пронизанный иглами огня. Золотые стрелы вонзались в почву, чтобы тут же прорасти из неё лозой с гроздьями спелого винограда. Почему он не заметил этого в прошлый раз? Да потому что в колодце не было воды. Не было знания. Элий испарил воду, прежде чем войти. Это-то и понятно: Элий – человек. И человек нарушил все, что только можно нарушить. Он не вошёл – он вторгся. Так всегда действует человек. Но из этого хаоса человеческих ошибок рождаются божественные открытия.

Ступив в один из тысячи проёмов, Логос шагнул во все разом, он плеснулся в утробе и вышел на свет, он вырос, состарился и умер, подошёл к границе Стикса и вновь родился. И каждый проем стал зеркалом, и Логос отразился в этих миллионах, миллиардах зеркал, в каждом по-разному. И новый бог наконец понял, что никогда больше не ослепнет.

III

Меркурий ждал у колодца весь день и всю ночь. Боги могут спать и могут бодрствовать годами – кому как нравится, на то они и боги: мелочи их не волнуют. Сны у богов тоже божественные. Во сне боги видят иные миры, которые могли бы создать, но почему-то не создали. Но Меркурий не хотел видеть очередные обещания иных миров. Он ждал возвращения Логоса, не смыкая глаз. А вдруг ничего не получится? Почему Меркурий должен верить, что этот бог сможет, когда другие бессильны?

Все же Меркурий заснул перед рассветом, не против воли, а потому что так захотел. Показалось – так легче ждать. Во сне он видел яблоко. Огромное золотое яблоко. Он вгрызался в его сочную плоть, и струи кровавого сока текли по лицу и груди. Бог может сожрать мир, если захочет. Но что будет потом?

– Нет! – закричал Меркурий и сразу же проснулся, потому что ему расхотелось спать.

А когда открыл глаза, то увидел перед собой богиню. Она стояла возле колодца и смотрела вниз. Лучи восходящего солнца горели на её волосах. На богине было длинное платье из белого шелка. Он вглядывался в её лицо, боясь поверить… Неужели она? Что если сейчас прыгнет вниз? Меркурий метнулся вперёд и успел схватить Иэру за руку. Нереида отпрянула.

– Послушай, не надо. Только не сейчас, – взмолился бог торговцев.

– Не мешай.

– Сейчас я на его стороне.

– Да знаешь ли ты, где вообще та сторона?

– Я тебя не пущу! – Меркурий загородил собою колодец.

– Отойди, – в её голосе звучала угроза.

– Я знаю, чего ты хочешь: чтобы он стал самым могучим богом на Земле, сверг отца и отомстил за твои унижения. Извини, Иэра, но так не получится.

– Отойди!

Она ударила его – и от этого удара все внутри у Меркурия сделалось жидким, на миг он распался на миллионы молекул, разлетелся – и собрался вновь.

Он ударил в ответ и промахнулся.

«Битва богов», – подумал с усмешкой. Какой абсурд! Когда боги дерутся, люди плачут. А боги…

Колодец дрожал.

Меркурий опять промахнулся. Не стоит отвлекаться на посторонние мысли, когда дерёшься с богиней. А то… От нового удара из глаз у него брызнули звезды. В прежние времена непременно новое созвездие явилось бы на небосклоне, а следом – миф об этом рождении, но теперь ничего не возникло, кроме жгучей божественной боли и горсти метеоритов, которые ночью располосуют небо светящимися штрихами.

Меркурий ударил и опять не достал. Да что ж такое! Надо было Марса позвать в союзники. Сейчас… она нависала над ним – сгустком энергии, готовым распылить его божественную сущность. Свет стал меркнуть… А потом вспыхнул вновь. Иэра исчезла. Будто белую полосу прочертили на небе.

– Что… – пробормотал Меркурий и тряхнул головой. – Что случилось?

Логос подал ему руку и помог подняться.

– Я подарил ей яблоко.

– Что?

– Я подарил ей яблоко, чтобы она могла уйти. Она проиграла. Так что ей лучше было уйти. Как раз вовремя, чтобы ничего не объяснять и ни перед кем не оправдываться.