Все цвета радуги - [31]

Зоров окинул прощальным взглядом полутемную пещеру – как только идущий перед ним маг пересек Черту, разделяющую два мира, микросолнце сразу стало быстро гаснуть, – и сделал широкий шаг навстречу Неведомому. В последний момент ему почудилось, что чей-то тяжелый взгляд уперся в затылок, но даже оборачиваться уже было поздно – Дверь приняла его.

И тут же окончательно погасло магическое солнце Ольгерна Орнета, и пещеру затопила тьма.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПРЕДДВЕРИЕ

Что там, за тонкой

дымной гранью?

Ответа нет – увы!

Земная мудрость

бессильна здесь.

Джордано Пилигрим (2029-2047), сонет 19

Глава 1

Небо было здесь непривычного, равномерного сияюще-алого цвета; такой цвет могла бы иметь алая жемчужина, если бы существовала в природе. Даже Зоров, повидавший немало чужих небес в бытность десантником, не мог припомнить ничего подобного.

– Особенности здешней атмосферы, – коротко пояснила Дальвира, увидев устремленные в зенит, горящие изумлением взгляды спутников. И со смешком добавила: – Не всем же небесам быть голубыми…

Пятеро человек наконец оторвали глаза от удивительного неба и осмотрелись. Сзади, как и следовало ожидать, имела место Дверь – матово-черный куб, не то чтобы резавший глаз, но все же как-то плохо гармонировавший с окружающим; а вокруг расстилалась, насколько хватало глаз, неестественно гладкая, как стол, рыжеватая равнина. Ее поверхность казалась твердой и в то же время слегка пружинила – как вулканизированная резина. Со всех сторон, кроме одной, горизонт растворялся в жемчужно-алом сиянии, и лишь в единственном месте, километрах в десяти, виднелись громадные, идеальной сферической формы купола. Однако странным образом эти явно искусственного происхождения сооружения лишь усугубляли овладевшее спутниками чувство безлюдности этого мира; Ольгерн Орнет, несколько мгновений пребывавший в ощутимо напряженном оцепенении, вдруг шумно, расслабленно выдохнул воздух и произнес, ошеломленно качая головой:

– Кажется, что здесь нет ни единой живой души. Хотя я чувствую, что далеко не все мои магические способности действуют тут.

– Не все? Но все же кое-что осталось? – спросила Дальвира.

Маг пожал плечами, и неопределенно развел руками:

– Мне пока трудно достоверно ответить на твой вопрос… Но черный след я ощущаю хорошо, – и Ольгерн твердо указал рукой в направлении куполов.

Дальвира некоторое время молчала, то озираясь, то как будто прислушиваясь.

– Странно, – произнесла она наконец. – Судя по некоторым признакам, Сверкающие почему-то прекратили активную деятельность… словно бы закуклились. Но это и не информационный коллапс. Интересно. Ну ладно, не это главное для нас сейчас.

– А почему нет солнца? – спросил Зоров, еще раз окинув взглядом жемчужно-алый купол неба.

– Ведь, исходя из освещенности, можно предположить, что сейчас день?

– Звездная система, где мы находимся, состоит из красного карлика и одной-единственной планеты – вот этой. Звезда дает очень мало энергии, и в свое время Сверкающие окружили систему сферой диаметром что-то около трехсот миллионов километров. На Земле еще в XX веке в теоретических разработках встречалось подобное понятие.

– Сфера Дайсона, – кивнул Зоров. – Вот оно, значит, что…

– Да. И уже много тысячелетий на всей планете царит вечный день, вне зависимости от того, какой стороной она повернута к светилу.

– Вечный день… Надо же – вечный красный день, – прошептала Лада. – Как удивительно…

Рангар хмуро зыркнул в алый зенит и заметил:

– Думаю, нам теперь ничему нельзя удивляться. И постоянно быть начеку.

– Правильно, – одними губами улыбнулась Дальвира. – Там, куда мы попытаемся отсюда проникнуть, нас может ожидать все что угодно.

– Там – это в Закрытых Вселенных? – быстро спросил Рангар.

Дальвира медленно покачала головой:

– Пока нет. Вседержитель называет это Преддверием. Он неоднократно пытался проникнуть туда по информационным каналам, связывающим все фазные вселенные, но неудачно. Преддверие как бы разделяет… я не знаю, как это сформулировать физически строго… континуум наших вселенных – обычных, доступных – и закрытых.

– А почему вы решили, что нам удастся сделать то, чего не смог сам Вседержитель? – спросил Зоров.

– Во-первых, Вседержитель – машина. Невероятно сложная, с невообразимыми возможностями, но машина. У него нет живой информационно-энергетической психоматрицы сознания, того, что люди называют душой. А во-вторых, он и не пытался проникнуть туда физически… при всех его грандиозных возможностях у него есть ряд ограничений, наложенных Предтечами.

– Но, возможно, Вседержитель направлял в Преддверие своих Посланников?

– Если такие попытки и имели место, мне о них неизвестно, – сказала Дальвира. – А вот мы просто-таки обязаны это сделать. И есть одно соображение, настраивающее меня на оптимистический лад. Я вполне согласна, что нам следует двигаться в направлении, указанном Ольгерном (тут она мельком взглянула на радужное табло миниатюрного приборчика на левом запястье). И скорее всего они уже в Преддверии. И если это удалось им, то почему бы и нам не сделать этого?

– Тогда… отчего мы… медлим, госпожа? – запинаясь, спросила Лада. Мысль о том, что с каждым заном ее сына уводят все дальше, была нестерпимой, и только еще с давних лет их первой встречи намертво въевшиеся в душу робость и преклонение перед блистательной и грозной предводительницей не давали эмоциям выплеснуться наружу.