Все, что считается - [49]

Вот и Сабина, танцует, тесно прижавшись к какому-то типу, который ездит явно не на «субару»: толстопузый мужик в двубортном костюме и торчащим из кармана носовым платком. Подхожу и хлопаю его по плечу. Он не реагирует. Еще раз, сильнее. Он отстраняется от Сабины и резко оборачивается ко мне:

– Что вам нужно?

– Забрать свою жену, – отвечаю я.

Он озадачен и предпочитает отойти. Поворачиваюсь к Сабине:

– Поедешь со мной на пару месяцев в Монако?

– Куда?

– В Монако. Немножко посорим деньгами.

Сабина вертит головой: тип с платочком в кармане испарился. Тогда она снова смотрит на меня и отвечает:

– Почему бы и нет?

40

Хочу вас спросить, что такое триста тысяч, если не исключено, что за вами по следу идет очень-очень злая горилла типа Уве? Не много, тут вы правы. Если быть точным, то просто ничто. Вот если бы денег было в тридцать шесть раз больше, то ситуация выглядела бы совсем по-другому. Ну что? Сколько это получается? Верно, десять целых восемь десятых миллиона. Я еще не проводил точные подсчеты, но мне кажется, что на ближайшие лет сто, не меньше, я был бы полностью обеспечен.

Приеду с Сабиной в Монако, зайду в казино и поставлю все деньги на зеро. И если выиграю, то стану на десять миллионов пятьсот тысяч марок богаче. Шикарный план, вам не кажется? Конечно кажется! И мне тоже.

Дело в том, что я, с тех пор как сижу с Сабиной в «субару» и несусь со скоростью сто шестьдесят километров в направлении Монако, ни на минуту не перестаю хихикать. Да, вот как быстро едет мой отважный маленький японец – хотите верьте, хотите нет. Курю сигарету за сигаретой. Сабине начинает казаться, что дело нечисто.

– И что мы теперь собираемся делать? – спрашивает она осторожно.

О, она действительна очаровательна, правда? Что я собираюсь делать? Я и сам еще точно не знаю. Чтобы ее успокоить, говорю:

– Мне бы хотелось устроить для нас с тобой небольшой отпуск.

Стараюсь раньше времени в детали не вдаваться. Это ее только напугает. Радио гремит, на транспортной волне пока никаких сообщений. Новости: ни слова о том, что произошло сегодня ночью. И утром об этом тоже ничего не скажут. То, что произошло, для радио неинтересно. В конце концов, я не ограбил банк, так что мой поступок на уровень сообщения по радио не тянет. И все равно каждые четверть часа я включаю информационный канал. Ничего. Собственно говоря, я должен быть счастлив. Хотя при чем здесь собственно говоря? Я счастлив.

Рано утром мы пересекаем итальянскую границу. Небо ясное, наверное, погода будет хорошая. Шоссе пустое, и мы на полном ходу приближаемся к Лигурии. Дорожные указатели на обочине дают понять, что мы едем по Ломбардии. Смутно помню, что эта область представляет исторический интерес. Но дороги здесь прямые как стрела, с обеих сторон сплошные луга и поля, нет ничего, что бы отвлекало от езды. Наверное, точно также я чувствовал бы себя, если бы ехал по просторам Сибири. За исключением, наверное, состояния дорог.

Сабина заснула, откинув спинку сиденья: лицо повернуто ко мне, рот приоткрыт. Она расслаблена, такой я ее еще никогда не видел. Закуриваю снова. Я нисколько не устал, возможно потому, что за прошедшие двенадцать часов мой организм выработал больше адреналина, чем за все предыдущие тридцать пять лет.

Как бы я ни старался, мои мысли не идут дальше предстоящего вечера в казино. Да этого и не нужно. Приедем в Монако и остановимся в каком-нибудь шикарном отеле напротив казино. Думаю, что он существует, этот шикарный отель напротив казино. Наверняка. Рассчитываю добраться до места примерно к полудню. Номер люкс, пожалуйста, с видом на Лазурный берег и с огромной ванной, если это возможно. Возможно? Спасибо. Ванну принимать буду долго, возьму с собой Сабину и шампанское. Потом, не торопясь, буду ее трахать. Затем закажем легкую закуску, а попозже немного поспим. Вечером выйдем пораньше, чтобы в первоклассных бутиках в самом отеле или поблизости купить себе кое-что из одежды, выставленной десятками самых известных кутюрье. Заведу себе первый в своей жизни смокинг. Сабине куплю такое платье, в котором в казино ее будут принимать за кинозвезду или американскую миллиардершу, не меньше. С покупками вернемся в свой люкс, чтобы привести себя в порядок для вечера. Заставлю специального лакея – надеюсь, что такие у них есть! – завязать мне бабочку, потому что сам этого делать не умею. Сабина надушится великолепным парфюмом, который я ей тоже подарю. Будем разглядывать себя в стоячем зеркале стиля барокко – такое тоже должно быть у нас в апартаментах! – и признаем, что выглядим как титулованная супружеская пара, одна из тех, для кого придумали желтую прессу. Подойду к телефону и закажу у администратора лимузин, обязательно белый. Сядем в машину, готовый подбежать по первому зову персонал не сможет отвести взгляд от платья Сабины.

Сотню метров до казино проедем в лимузине, подкатим прямо к солидному порталу. И эти плебеи, унижаясь, как им положено, подскочат к нам, чтобы распахнуть двери. Выйдем из машины с сияющими улыбками будущих королей. Пройдем по огромным залам под восхищенными взглядами всех присутствующих. Я пойду покупать жетоны. Со всем мыслимым и немыслимым равнодушием попрошу дать мне жетонов на триста тысяч марок. Потом выберу для нас подходящий стол. Тот, за которым больше всего народу. В первой же игре поставить на зеро максимум? Какой, интересно, в Монте-Карло максимум? Десять тысяч? Двадцать тысяч? Какая разница, будем ставить на зеро. Только на зеро. Весь вечер. До тех пор, пока триста тысяч не испарятся. И тогда мы покинем зал с той же королевской улыбкой, с какой пришли.