Все, что падает - [4]

Шрифт
Интервал

МИСТЕР СЛОКУМ. Делайте то, о чем вас просят, Томми, во имя лобви к Богу.

ТОММИ. Да, сэр! Итак, миссис Руни.

МИССИС РУНИ. Не смущайся, Томми, приступай, не обращай на меня никакого внимания. Не вспоминай обо мне. Я не существую. Это общеизвестный факт.

ТОММИ. Да, мэм. (Начинает тянуть ее наружу.)

МИССИС РУНИ. Стой, Томми, погоди немного, позволь мне развернуться и поставить ноги на землю. (Попытки сделать это.) Сейчас.

ТОММИ (тянет ее наружу). Осторожнее, мэм, вспомните о своей комплекции. (Звуки усилий.) Легче, мэм, расслабьтесь.

МИССИС РУНИ. Погоди, Бога ради, ты мне голову снесешь…

ТОММИ. Согнитесь. Миссис Руни, прогните спину и просуньте голову в проем.

МИССИС РУНИ. Прогните спину! В мои‑то годы! Это безумие!

ТОММИ. Подтолкните ее, сэр. (Звуки совместных усилий.)

МИССИС РУНИ. Пощадите!

ТОММИ. Сейчас! Пошла, пошла! Распрямитесь, мэм. Есть! (МИСТЕР СЛОКУМ захлопывает дверцу.)

МИССИС РУНИ. Я снаружи? (Голос МИСТЕРА БАРРЕЛЛА, начальника станции, пышущий злобой.)

МИСТЕР БАРРЕЛЛ. Томми! Томми! Где этот черт? (МИСТЕР СЛОКУМ переключает скорости.)

ТОММИ (про себя). Вслед за стремительной Леди Плейт к финишу приближается Сверкающий Гарри — ах! — что творится на трибунах!

МИСТЕР СЛОКУМ (презрительно). Сверкающий Гарри! Ломовая лошадь!

МИСТЕР БАРРЕЛЛ (спускается по лестнице, орет). Томми! Чтоб черти в аду зажарили твой… (Замечает МИССИС РУНИ.) О! Миссис Руни… (МИСТЕР СЛОКУМ уезжает, переключая скорости.) Что это за идиот так насилует свою коробку передач, Томми?

ТОММИ. Старый Сисси Слокум.

МИССИС РУНИ. Сисси Слокум! Несчастный сирота!

МИСТЕР БАРРЕЛЛ (гневно Томми). Какого дьявола ты торчишь здесь, кретин? Разве тут тебе место? Иди выгребать дерьмо из своей тележки! Мы должны все почистить до прихода двенадцатичасового.

ТОММИ (зло). Чтобы все поблагодарили вас за это христианское деяние.

МИСТЕР БАРРЕЛЛ (орет). Огрызайся там, на платформе, пока я тебя не уволил! (ТОММИ медленно поднимается по ступенькам.) Ты хочешь, чтобы я шел сзади и подгонял тебя лопатой? (Шаги учащаются, удаляются, затихают.) Ах, Господи, прости мне эту свинячью жизнь. (Пауза.) Ну, миссис Руни, чертовски рад вас снова здесь увидеть. Давненько вы у нас не показывались.

МИССИС РУНИ. Вовсе не так давно, мистер Баррелл. (Пауза.) Лежала бы я, растянувшись на своей удобной кровати, мистер Баррелл, медленно убивая время, безболезненно утекающее прочь, забросив всю жизненную энергию на дальнюю полку буфета вместе с телячьим заливным, пока, наконец, вы бы не навестили меня и не обнаружили бы схороненной под тяжелыми одеялами. (Пауза.) О, не кашляющей и не харкающей гноем, не истекающей кровью, но дрейфующей медленно в иную жизнь и вспоминающей, вспоминающей… (Голос срывается.) …все глупые обиды… хотя, как раз… они случались реже всего… Где мой носовой платок? (Миссис Руни громко сморкается.) Давно ли вы начальником на этой станции, мистер Баррелл?

МИСТЕР БАРРЕЛЛ. Не спрашивайте меня, миссис Руни, не спрашивайте.

МИССИС РУНИ. Вы пошли по стопам отца, когда он принял свою смерть.

МИСТЕР БАРРЕЛЛ. Бедный папка! (Торжественная пауза.) Недолго он жил, наслаждаясь покоем и достатком.

МИССИС РУНИ. Я помню его ясно. Маленький краснощекий хорек, вдовец, глухой, как пень, вспыльчивый и раздражительный. (Пауза.) Я полагаю, вы должны уединиться в печали и мирно выращивать свои розы. (Пауза.) Правильно ли я поняла, мистер Баррелл, вы сказали, будто бы двенадцатичасовый вскоре будет у нас?

МИСТЕР БАРРЕЛЛ. Это были мои слова.

МИССИС РУНИ. Но если верить моим часам, которые идут более–менее точно — или шли восемь часов назал — время приближается к… (Пауза. МИССИС РУНИ сверятется с часами.) …к четверти первого. И тем не менее, почтовый еще не проходил. (Пауза.) Или он промчался незаметно мимо меня? (Пауза.) А для этого был подходящий момент, я помню, как сейчас, что была погружена в печаль и не услышала бы, если б мимо меня прошел паровоз. (Пауза. МИСТЕР БАРРЕЛЛ отправляется на платформу. Громко.) Мистер Баррелл! Постойте, мистер Баррелл! (МИСТЕР БАРРЕЛЛ удаляется. Громче.) Мистер Баррелл! (Пауза. Еще громче.) Мистер Баррелл! (МИСТЕР БАРРЕЛЛ возвращается.)

МИСТЕР БАРРЕЛЛ. Что за черт, миссис Руни? У меня работа. (Молчание. Шум ветра.)

МИССИС РУНИ. Ветер налетел. (Пауза. Ветер.) Лучший из дней пропал. (Пауза. Ветер. Сентиментально.) Вскоре польет дождь и будет падать до самого обеда. (МИСТЕР БАРРЕЛЛ уходит.) А вечером тучи рассеются, покажется солнце, сверкнет на мгновение и спрячется за горбами холмов. (Замечает, что МИСТЕР БАРРЕЛЛ ушел.) Мистер Баррелл! Мистер Баррелл! (Молчание.) Я отталкиваю их всех! Они пришли ко мне, незванные, забывшие прошлое, полные родственных чувств, стремящиеся помочь… (Голос срывается.) …искренне умоляющие… разрешить им увидеть меня снова… посмотреть, хорошо ли… (Сморкается.) Несколько простых слов от… от всего сердца… и я опять одна… как прежде… (Сморкается. Неистово.) Я никогда не умру! Никогда не уйду в землю. (Пауза.) О, да это мисс Фит. Удивлюсь, если она поздоровается со мной. (Стук каблуков МИСС ФИТ. Та начинает подниматься по лестнице, напевая церковный гимн.) Мисс Фит!


Еще от автора Сэмюэль Беккет
В ожидании Годо

Пьеса написана по-французски между октябрем 1948 и январем 1949 года. Впервые поставлена в театре "Вавилон" в Париже 3 января 1953 года (сокращенная версия транслировалась по радио 17 февраля 1952 года). По словам самого Беккета, он начал писать «В ожидании Годо» для того, чтобы отвлечься от прозы, которая ему, по его мнению, тогда перестала удаваться.Примечание переводчика. Во время моей работы с французской труппой, которая представляла эту пьесу, выяснилось, что единственный вариант перевода, некогда опубликованный в журнале «Иностранная Литература», не подходил для подстрочного/синхронного перевода, так как в нем в значительной мере был утерян ритм оригинального текста.


Первая любовь

В сборник франкоязычной прозы нобелевского лауреата Сэмюэля Беккета (1906–1989) вошли произведения, созданные на протяжении тридцати с лишним лет. На пасмурном небосводе беккетовской прозы вспыхивают кометы парадоксов и горького юмора. Еще в тридцатые годы писатель, восхищавшийся Бетховеном, задался вопросом, возможно ли прорвать словесную ткань подобно «звуковой ткани Седьмой симфонии, разрываемой огромными паузами», так чтобы «на странице за страницей мы видели лишь ниточки звуков, протянутые в головокружительной вышине и соединяющие бездны молчания».


Стихи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Счастливые дни

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Счастливые деньки

Пьеса ирландца Сэмюэла Беккета «Счастливые дни» написана в 1961 году и справедливо считается одним из знамен абсурдизма. В ее основе — монолог не слишком молодой женщины о бессмысленности человеческой жизни, а единственная, но очень серьезная особенность «мизансцены» заключается в том, что сначала героиня по имени Винни засыпана в песок по пояс, а потом — почти с головой.


Безымянный

Имя великого ирландца Самуэля Беккета (1906–1989) окутано легендами и заклеено ярлыками: «абсурдист», «друг Джойса», «нобелевский лауреат»… Все знают пьесу «В ожидании Годо». Гениальная беккетовская проза была нам знакома лишь косвенным образом: предлагаемый перевод, существовавший в самиздате лет двадцать, воспитал целую плеяду известных ныне писателей, оставаясь неизвестным читателю сам. Перечитывая его сейчас, видишь воочию, как гений раздвигает границы нашего сознания и осознания себя, мира, Бога.