Все, что мы когда-то любили - [11]
Утром их разбудили бесстыдно галдящие птицы и яркое, ослепительное, нагло рвавшееся в окна июльское солнце.
Анна вскочила с кровати, мельком глянула на крепко спящего мужа, счастливо улыбнулась и, как была, в одной ночной сорочке, босиком, выскочила на крыльцо. Солнце ослепило ее и, зажмурившись, она втянула в себя запахи буйно разросшегося сада и мокрой от росы травы.
Потянувшись окончательно, открыла глаза и замерла от восторга. Да, все было заросшим, неухоженным, диким: цветы, давно вырвавшиеся из огороженных клумб, старые, переплетенные кривыми, корявыми ветками вишни и яблони, которые давно следовало обрезать, изумрудная, влажная трава, бывшая когда-то аккуратным газоном, а теперь просто лугом, лужком с высокой и нежной травой. Яркие анютины глазки, фиолетовые, желтые, бордовые, проглядывали сквозь густые заросли. Алые георгины и разноцветные флоксы, розовые, малиновые, сиреневые и белые, пылали на солнце, источая неповторимый сладостный аромат. У калитки росла невысокая голубая елочка с мягкими, бархатистыми иглами.
«Господи, какая красота! – подумала Анна. – А мы еще сомневались! Какие же мы дураки! И самое главное, у меня снова есть сад! Мой личный сад, где я – полноправная хозяйка».
Поежившись от прохладной влаги, она прошлась босиком по мокрой траве и уткнулась лицом в соцветие флоксов.
«Я самая счастливая! – захлебнувшись в невероятном запахе, подумала она. – Самая-самая! У меня лучший на свете муж, самый прекрасный сад и скоро будет самый красивый и умный ребенок на свете. И наша любовь никогда не закончится. Потому что… Потому что такая любовь бывает нечасто».
Анна вернулась в дом. Марек по-прежнему спал, и она начала инспекцию дома уже при дневном свете.
Да уж… При дневном свете все было не так уж и радужно. Облупившаяся и пожелтевшая штукатурка, выцветшие и отошедшие от стен обои, желтые, в глубоких трещинах потолки, рассохшиеся, растрескавшиеся, скрипучие оконные рамы, облупившийся деревянный пол, покосившиеся, разбухшие двери. Массивный, старинный, покрытый толстым слоем пыли буфет, линялые, в густой паутине занавески, потертый, почти бесцветный ковер, шаткие венские стулья и овальный, покрытый серо-желтой скатертью обеденный стол. Когда-то за ним собиралась семья. Большая и дружная семья доктора Томашевича.
Анна открыла створку буфета. Остро пахнуло сыростью, лежалостью. Жалкие остатки сервиза, стеклянная, с отбитым краем синяя вазочка, в которой лежала обертка от конфеты, мутно-зеленый лафитник для вина, картонная коробка с настольной игрой в лото, стопка пожелтевших льняных салфеток с ришелье по краям. Остатки чужой жизни.
Во второй комнате, спальне, кровать с металлическим изголовьем, на которой счастливо похрапывал ее муж. Маленький комод с пустой коробкой от пудры и флакон с темно-желтой жидкостью – давно выдохшиеся духи. Расческа с тонким светлым волосом, полпачки раскрошившихся пилюль, коробочка со слипшимся порошком. Коврик у кровати, еще один венский стул, на котором валялось ненавистное розовое свадебное платье, и кривоватый платяной шкаф с треснутым зеркалом.
«Это к беде, – вздрогнула Анна. – Шкаф срочно выбросить! Или по крайней мере вынуть разбитое зеркало».
Следующая комната когда-то была детской. Узенькая кровать, застеленная одеялом с вышитыми медведями, наволочка с нежным кружевом – Анна провела по ней рукой. Деревянный ящик с игрушками – машинка, кубики, остатки конструктора. На подоконнике сидел плюшевый заяц – грустный, лопоухий и одноглазый. Анна погладила его по пыльной шерстке. «Как тебя звали? – подумала она. – Ежи, Влодек? А может быть, Михаль? Наверняка тебя обожал твой хозяин, и по ночам ты спал с ним в обнимку». Анна вздрогнула – на стене висела большая фотография в белой рамке. Полноватая миловидная женщина в жемчужных бусах и пышном кружевном воротнике на темном, видимо, бархатном платье и кряжистый, серьезный мужчина в чесучовом костюме и в галстуке с крупной булавкой, а между ними кудрявый мальчик лет пяти-шести, разумеется, в матроске. Все улыбались. В руках мальчуган держал знакомого зайца, тогда еще двуглазого и не облезлого.
Анна поторопилась выйти из детской.
Дальше была кухонька, крошечная, метров в пять, с поржавевшим, но работающим холодильником, белым столом и тремя белыми стульями, печкой и открытыми полками, на которых стояли пустые банки для круп. На дне одной их них сиротливо валялись несколько крупинок гречневой крупы, а в другой – пара сухих горошин черного перца. И только банка с лавровым листом была почти полной.
Из кухоньки вела дверь в туалет. Он тоже был крошечным, не развернуться. Унитаз в ржавых подтеках, маленькая раковина, полная мертвых мух, полотенце, висевшее на крючке, и голубой тазик, прислоненный к стенке, – когда-то в нем или стирали, или мыли ноги.
«Ничего, – бодро подумала Анна, – порядок мы наведем. Подкрасим, побелим, и будет красота! Наш первый дом… Наш с Мареком дом. А главное, у маленького будет своя комната, и коляска целый день будет стоять в саду. Правда, неизвестно, как тут будет зимой. Пусть наши зимы теплые, но сырые, дождливые, влажные, а бывает и очень приличный мороз. Ладно, разберемся, до зимы еще далеко, но печку проверить надо».
Почему одни счастливы, а другие несчастны?И вообще – что такое счастье? Кто-то довольствуется малым – и счастлив.Кто-то стремится к недостижимому и всегда несчастен.Среди героев этой книги есть и те, и другие.Наверное, дело в том, что счастливые вовремя осознали: жизнь – не борьба, а награда.
В молодости кажется, что жизнь – простая и незамысловатая штука. Так легко все раскладывается по полочкам, делится на черное и белое, плохое и хорошее. С годами человек понимает, что между черным и белым существуют полутона, что не бывает хорошего без плохого и наоборот.К героям Метлицкой с возрастом приходит и другое открытие – жизнь сильнее и мудрее человека. Все попытки искусственно изменить ее, повернуть на сто восемьдесят градусов – бессмысленны. Надо просто довериться ей – и она не подведет.
Ваш сын, которого вы, кажется, только вчера привезли из роддома и совсем недавно отвели в первый класс, сильно изменился? Строчит эсэмэски, часами висит на телефоне, отвечает невпопад? Диагноз ясен. Вспомните анекдот: мать двадцать лет делает из сына человека, а его девушка способна за двадцать минут сделать из него идиота. Да-да, не за горами тот час, когда вы станете не просто женщиной и даже не просто женой и матерью, а – свекровью. И вам непременно надо прочитать эту книгу, потому что это отличная психотерапия и для тех, кто сделался свекровью недавно, и для тех, кто давно несет это бремя, и для тех, кто с ужасом ожидает перемен в своей жизни.А может, вы та самая девушка, которая стала причиной превращения надежды семьи во влюбленного недотепу? Тогда эта книга и для вас – ведь каждая свекровь когда-то была невесткой.
Что может быть ужаснее предательства близкого человека? Того, кто был рядом много лет, с которым прошли через все трудности и испытания, вырастили ребенка? Как смириться с тем, что он полюбил другую?Ирина, героиня новой книги Марии Метлицкой, в первую очередь мучается от того, что не может простить мужа, не может начать все сначала, сделать вид, что ничего не было. Все вокруг говорят, что «поход налево» – дело житейское, что все мужчины изменяют, и многие ее подруги, соседки, приятельницы прошли через этот ад, кто-то с большими, кто-то с меньшими потерями.
Через огонь и воду проходят многие, а вот через медные трубы – единицы.Ленины родители были шестидесятниками-бессребрениками, и ее собственная семья мало чем отличалась от родительской: они с мужем много работали, но жили весьма скромно. Богатство свалилось на них неожиданно и, как по наивности казалось Лене, вполне заслуженно. Но напрасно она радовалась: шальные деньги – это всегда проверка, искушение, с которым мало кто может справиться.
Спортсмены знают – как бы ни было тяжело на дистанции, нельзя сдаваться: у самых упрямых обязательно открывается второе дыхание.Жизнь очень напоминает бег на длинную дистанцию – чего только не случается, пока бежишь, и никогда не знаешь, что ждет на финише.Бывает, что отчаяние перехлестывает, ты задыхаешься, кажется – нет больше сил. Но тем, кто сумел побороть отчаяние, выпадает редкая возможность все исправить и изменить жизнь. Не позволять больше обстоятельствам и посторонним людям вмешиваться в нее.Герои рассказов, собранных под этой обложкой, – как раз из тех, кто дождался второго дыхания и понял, что значит жить по-настоящему.
Юрий Мамлеев — родоначальник жанра метафизического реализма, основатель литературно-философской школы. Сверхзадача метафизика — раскрытие внутренних бездн, которые таятся в душе человека. Самое афористичное определение прозы Мамлеева — Литература конца света. Жизнь довольно кошмарна: она коротка… Настоящая литература обладает эффектом катарсиса — который безусловен в прозе Юрия Мамлеева — ее исход таинственное очищение, даже если жизнь описана в ней как грязь. Главная цель писателя — сохранить или разбудить духовное начало в человеке, осознав существование великой метафизической тайны Бытия. В 3-й том Собрания сочинений включены романы «Крылья ужаса», «Мир и хохот», а также циклы рассказов.
…22 декабря проспект Руставели перекрыла бронетехника. Заправочный пункт устроили у Оперного театра, что подчёркивало драматизм ситуации и напоминало о том, что Грузия поющая страна. Бронемашины выглядели бутафорией к какой-нибудь современной постановке Верди. Казалось, люк переднего танка вот-вот откинется, оттуда вылезет Дон Карлос и запоёт. Танки пыхтели, разбивали асфальт, медленно продвигаясь, брали в кольцо Дом правительства. Над кафе «Воды Лагидзе» билось полотнище с красным крестом…
Холодная, ледяная Земля будущего. Климатическая катастрофа заставила людей забыть о делении на расы и народы, ведь перед ними теперь стояла куда более глобальная задача: выжить любой ценой. Юнона – отпетая мошенница с печальным прошлым, зарабатывающая на жизнь продажей оружия. Филипп – эгоистичный детектив, страстно желающий получить повышение. Агата – младшая сестра Юноны, болезненная девочка, носящая в себе особенный ген и даже не подозревающая об этом… Всё меняется, когда во время непринужденной прогулки Агату дерзко похищают, а Юнону обвиняют в её убийстве. Комментарий Редакции: Однажды система перестанет заигрывать с гуманизмом и изобретет способ самоликвидации.
«Отчего-то я уверен, что хоть один человек из ста… если вообще сто человек каким-то образом забредут в этот забытый богом уголок… Так вот, я уверен, что хотя бы один человек из ста непременно задержится на этой странице. И взгляд его не скользнёт лениво и равнодушно по тёмно-серым строчкам на белом фоне страницы, а задержится… Задержится, быть может, лишь на секунду или две на моём сайте, лишь две секунды будет гостем в моём виртуальном доме, но и этого будет достаточно — он прозреет, он очнётся, он обретёт себя, и тогда в глазах его появится тот знакомый мне, лихорадочный, сумасшедший, никакой завесой рассудочности и пошлой, мещанской «нормальности» не скрываемый огонь. Огонь Революции. Я верю в тебя, человек! Верю в ржавые гвозди, вбитые в твою голову.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Нам всегда кажется, что жизнь бесконечна и мы всё успеем. В том числе сказать близким, как они нам дороги, и раздать долги – не денежные, моральные. Евгений Свиридов жил так, будто настоящая жизнь ждет его впереди, а сейчас – разминка, тренировка перед важным стартом. Неудачливый художник, он был уверен, что эмиграция – выход. Что на Западе его живопись непременно оценят. Но оказалось, что это не так. И вот он после долгой разлуки приехал в Москву, где живут его дочь и бывшая жена. Он полон решимости сделать их жизнь лучше.
Наташа родилась в заводской слободке, где пили, дрались, рано умирали. Она была обречена повторить судьбу матери и остальных женщин, что ее окружали. Но жизнь словно сжалилась над ней, дала проблеск счастья. И этим счастьем стала любовь к Чингизу, молодому художнику, который, сам о том не подозревая, стал отцом ее единственного ребенка. Он исчез из ее жизни так же внезапно, как появился, и на память о себе оставил чудесную, волшебную картину: мандариновый лес, где маленькие оранжевые солнышки мандаринов висят на огромных, могучих деревьях, освещая дорогу тем, кто блуждает в поисках счастья. Всю жизнь Наташу согревают воспоминания о той любви, что была такой мимолетной и такой счастливой.
Жизнь очень похожа на стремительно мчащийся поезд. Мелькают леса, поля, станции. Не успеешь оглянуться – тебе уже далеко за… и ты прекрасно понимаешь, что шансы на устройство личной жизни стремительно тают. И если появился «приличный человек», готовый повести тебя в загс, надо соглашаться. Лиза давно была в разводе. Брак, заключенный по огромной любви, развалился, как только любовь прошла. Все в ее жизни было спокойно и размеренно: взрослая дочь, любимая работа, встречи с подругами, выставки и спектакли. Но вот появился Денис – мечта любой женщины: верный, честный, романтичный ровно настолько, насколько прилична в их с Лизой возрасте романтика.
Иван Громов всегда мечтал жить у теплого моря. Ему казалось, что под жарким солнцем его сердце, заледеневшее от невзгод и потерь, оттает. И вот он в южном городке, неспешно живущем от одного курортного сезона до другого. А главное, здесь есть море, бескрайнее, синее. Однажды он придет на берег с маленькой девочкой Асей, дочерью своей квартирной хозяйки. Он расскажет Асе про алые паруса, про Ассоль, которая дождалась своего Грея. Он подарит ей мечту, не подозревая, что придет время, и эта недолюбленная, никому не нужная девочка тоже сделает ему подарок, самый важный и ценный в его жизни.