Все, что из атомов - [2]
Первое чувство у Березовского было удивление. До чего же просто: переставить атомы. Потом пришел гнев: о чем думали ученые? Ведь знали же, что фашисты затеют войну. Могли догадаться, что будут осажденные города. Почему не обеспечили народ атомно-наборочными машинами? Почему не обратили внимание на „Всемирный Следопыт?“
А могло быть иначе. Рассказ-то ведь вышел в двадцатых годах. За столько лет можно было изготовить машины. И он, Березовский, не умирал бы с голоду. Сел бы сейчас за машинку, отстукал бы себе второй ломоть хлеба. Впрочем, хлеб слишком сложен. В нем много белков, формулы их неизвестны пока. Но есть пища с достаточно простыми формулами. Сахар, например, С>12Н>22О>11. Глюкоза еще проще — C>6H>12О>6». Крахмал сродни сахару, но более громоздок. Его формула пишется — С>n(Н>2О)>n, где n — большее число. Впрочем, без крахмала можно обойтись. Не так сложны жиры соединение глицерина и жирных кислот. Формула глицерина известна С>3Н>8O>3, формулы жирных кислот известны: олеиновая С>17Н>33СООН, пальмитиновая — С>15H>31СООН, стеариновая — С>17Н>35СООН. Природные масла, конечно, сложнее, химически чистые будут на редкость невкусны. Но все же съедобны и сытны. Жиры и сахар — приличный завтрак. Жир нужно еще посолить. Но соль совсем проста — NaCl. Кстати тут же мыло — соль жирных кислот. Нужны еще витамины. Но формулы многих уже выяснены. Витамин С — противоцинготный, общеизвестная аскорбиновая кислота С>6Н>8О>6, куда проще жиров. Белков не хватает в этом химически чистом меню. Белки еще не расшифрованы, в них десятки тысяч атомов. Известно только, что они состоят из аминокислот. Нельзя ли кормить человека смесью из аминокислот? Нельзя ли, наконец, на атомном наборщике наугад составить белок? Может и получится?
Будь Березовский физиком, мысли пошли бы у него другим путем. Но он преподавал химию и в первую очередь подумал о химических трудностях: где известны формулы, где неизвестны? И как быть со структурой — 13 одинаковых атомов выстраиваются разные соединения. Кроме того, иные сами собой не соединяются, требуют подогрева. Другие наоборот — при соединении выделяют тепло. Если, например, готовить воду из кислорода и водорода, вся машина будет охвачена пламенем.
Так, лежа под одеялом и шинелью, голодный инвалид перебирал мысленно клавиши, снабжая голодных ленинградцев блюдами из жира и глюкозы. И не сразу пришло ему в голову:
— А сколько же… сколько же понадобится времени?
В рассказе Гуркова «наборщик» изготовил чайную ложечку спирта за час… и за ночь — смертельную дозу угарного газа. На самом деле он не мог этого сделать. В кусочке пиленого сахара - 7х10>23 (700.000.000.000.000.000.000.000 — семьсот секстиллионов) атомов. Примерно столько же в ложечке спирта. Если бы голодный Березовский стучал на клавишах круглосуточно от рождения до смерти, если бы ему помогали все ленинградцы, и даже все жители земного шара — старики, взрослые и младенцы, — забросив свои дела, занялись бы сборкой сахара из атомов, все вместе они с трудом изготовили бы маленький кристаллик сахарного песка.
Лопнул мыльный пузырь. Огорченный мечтатель забился глубже под одеяло. Точные цифры развеяли мираж. Никогда… никогда проголодавшиеся люди не смогут изготовить себе легкий завтрак на атомном наборщике. Никогда не будут стучать в кухнях веселые машинки вроде пишущих. Зря мерз Березовский, разыскивая несожженные учебники органической химии. Зря старался, составляя меню из простых по формуле кушаний. Ученые давно сделали расчет. Бессилие навеки. Березовскому захотелось умереть от разочарования и тоски.
Все замерло в унылой заиндевевшей комнате. Потом послышался хрип… тиканье. Чужой голос сказал гнусаво и грозно:
— Граждане, воздушная тревога!
Зашевелилось одеяло на кровати, показалось худое, остроносое лицо, горящие глаза…
— Граждане…
Что же он не спешит в укрытие, этот немощный калека? Вот уже заворчали зенитки на крышах, небо исхлестали цветные бичи. Бухнули разрывы бомб. Задрожали заклеенные бумагой крест-накрест стекла. Беги, Березовский! Спасай жизнь!
— А как же радио? — говорит вслух инвалид.
Вот о чем он думает: звук — это колебание воздуха. Ухо воспринимает частоту от 16 колебаний до 20 тысяч. Диктор сказал: «Граждане, воздушная тревога!» Десятки тысяч колебаний отправились в эфир. Но ведь никто не нажимал десятки тысяч раз клавиши, не стучал десять тысяч раз ключом. Нет же. Нет необходимости человеку заботиться о каждом колебании. Они возникают и передаются автоматически. Выходит, и о каждом отдельном атоме думать не обязательно.
И дальше рассуждает Березовский: «видимо, атомная сборка должна напоминать радио». Но что такое радио? Принято говорить — радио передача звука на расстояние. Но это не точно. Звук не передается, на самом деле он умирает на радиостанции. Передаются радиоволны, они несут на себе слепок, отпечаток звука. По этому слепку в приемнике рождается такой же звук, точная копия голоса диктора. Но это не голос диктора, а только копия. Она сделана из другого воздуха, из того, что находится в простывшей комнате Березовского.
Грохочут разрывы, дрожат стены, сыплется известковая пыль. Березовский не замечает, он торопится додумать. О воздухе. Воздух в его комнате способен на чудеса. Он может воспроизвести любые звуки: голоса живых, умерших и народившихся, слова забытых и всех современных языков, пение соловья и рев доисторического динозавра, все симфонии, в том числе и утерянные, бормотанье питекантропа и лекции профессоров XXXV века. На бумаге можно нарисовать все, что угодно, из глины вылепить все, что угодно. Воздух — это бумага и глина для звуков. Беда в том, что мы не всегда знаем, как надо его сморщить, как расставить колебания. И даже если знаем, колебаний слишком много, чтобы лепить их поодиночке. Мы предпочитаем механически копировать по образцу. Голос диктора образец. И во всех комнатах звучат копии: «Отбой воздушной тревоги!»
Социализм и коммунизм — вот тот надежный космодром, с которого человечество штурмует и будет штурмовать просторы Вселенной.Н. С. ХРУЩЕВСкажем прямо: нашему поколению сильно повезло. Счастливая у нас звезда. Нам, простым советским людям, молодым коммунистам, выпала большая честь: осуществить дерзновенную мечту человечества — проложить первые борозды на космической целине. На звездные трассы уверенно вышли замечательные советские корабли-спутники, в которых воедино сплавились гармоничное соединение дерзновенной научной мысли ученых и кропотливый труд умелых рабочих рук.Советскую науку движут вперед талантливые ученые, смелые и дерзкие замыслы которых воплощает в жизнь огромная армия конструкторов, инженеров и рабочих.
После смерти герой попал к богу Бхаге. Он оказался посланцем некоего вселенского разума и должен был зародить и развить жизнь на Земле. Герою предстояло выслушать длинную историю о сотворении, а затем…Впервые произведение публиковалось в журнале «Уральский следопыт» № 11, 1990. В 1991 вышло в составе сборника «Древо тем» с незначительными изменениями.
Роман о городе физиков будущего, об ученых и исследователях, решающих проблемы завтрашнего дня, прокладывающих новые пути к знанию. Художник Бай В. Е.
В Солнечную систему залетает блуждающая планета, человечество готовится к гибели, к отражению опасности объединенными силами, но планета оказывается управляемой, «кораблем» иной цивилизации и занимает место на орбите Земли по другую сторону Солнца.
На обложке стоят две фамилии. У книги два автора. Один из них писатель – Георгий Иосифович Гуревич. Его перу принадлежат научно-фантастические повести «Иней на пальмах», «Подземная непогода» и другие. Петр Евгеньевич Оффман – доктор геологических наук, сотрудник научно-исследовательского института, участник и руководитель многих геологических экспедиций в Поволжье, на Урал, на Север и в Сибирь. Экспедиции эти и дали материал для книги «Купол на Кельме».Авторы поведут вас в тайгу, покажут суровую школу научного похода.
Художественно-географическая книга «На суше и на море» по своей тематике очень близка к книгам уже известной читателям серии «Путешествия. Приключения. Фантастика». В книге помещены самые разнообразные произведения: здесь и приключенческие повести из жизни советских морских пограничников на Курилах и русского революционера, попавшего на Гавайи, действие в которых развертывается на широком географическом фоне; здесь и несколько научно-фантастических рассказов советских и зарубежных авторов; и художественные миниатюры, повествующие о жизни животных и птиц; и публицистические статьи; и, наконец, географические путевые очерки о примечательных местах Советского Союза и некоторых зарубежных стран. Заканчивается этот сборник разделом «Факты, догадки, случаи…», в котором сообщается об интересных фактах, новых открытиях, научных гипотезах и любопытных случаях.
Не хватает пенсионеру Ложкину людского внимания и уважения. Но свет не без добрых людей — профессор Минц может помочь его горю. Только так ли она хороша — повальная любовь всех окружающих?Один из первых рассказов, где появляется профессор Лев Христофорович Минц. Рассказ в своё время напечатан не был, некоторые страницы были утеряны и восстановлены автором по памяти позднее. Изданный в 1996 году рассказ «Разлюбите Ложкина!» — реконструкция написанного в 1972 г.
Необыкновенное открытие привез дрессировщик Сидоров из Индии. Оказывается, если съесть со специальным растворителем кашицу из ткани другого существа, то приобретаешь свойства этого животного или человека. И вот на арене цирка лающие тигры, прыгающие белые медведи, а у самого дрессировщика далеко идущие честолюбивые и небезопасные для других планы.
Директор дома отдыха Дегустатов нашёл пещеру, а в ней спящую царевну и ее свиту. Началось всё как полагается: поцелуй, пробуждение и готовность царевны вступить в брак с чудо-богатырем. Но Дегустатову не царевна нужна, а её сундучок с приданым. Неизвестно, как бы повернулось дело, но пришёл в дом отдыха с проверкой пожарник Эрик.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Простите, что без предупреждения, но у меня есть к вам один разговор. Я, Тогаши Юта, в средней школе страдал синдромом восьмиклассника. Синдром восьмиклассника, настигающий людей, находящихся в переходном возрасте, не затрагивает ни тело, ни ощущения человека. Заболевание это, скорее, надуманное. Из-за него люди начинают видеть вокруг себя зло, даже находясь в окружении других людей, но к юношескому бунтарству он не имеет никакого отношения. Например, люди могут быть такого высокого мнения о себе, что им начинает казаться, что они обладают уникальными, загадочными способностями.
