Все будет хорошо, или Свободный плен - [51]

Нина Петровна не могла обижаться на Жорку. Говорят, единственный ребенок в семье растет эгоистом. Она не замечала этого до появления в ее жизни Олега Викторовича Раздольского. Приобретая одно, автоматически теряешь другое. К этому правилу она давно привыкла и не сокрушалась, пока оно касалось мелочей. Теперь, обретая женское счастье, она лишалась того, без чего не могла представить дальнейшего существования. Любовь сына с каждым днем словно покрывалась растущей ледяной коркой. Еще немного – и ее слой станет непробиваемым. Нина Петровна физически ощущала, как веет холодом от взгляда карих глаз из-под густых бровей. Так хочется прижать к груди его голову и биением сердца, без слов, передать, как горько ей чувствовать отчуждение. Наверняка, он оттает, только когда же это произойдет? Как несправедлив он к ней и почему разменивает на глупые юношеские принципы самое дорогое, что есть у него, – любовь к матери?

Нина Петровна машинально налила три тарелки борща, нарезала черного хлеба. Оперлась о стол и, постояв несколько секунд, позвала всех обедать. Она знала, что придет только Олег Викторович, но должна была каждый раз делать это, чтобы избежать очередных нападок сына. Оторвавшись от своих записей, муж вскоре хвалил борщ, искоса поглядывая на третью тарелку, ожидающую своего хозяина. Трапезы без Жоры стали нормой. Однако такое положение вещей не устраивало Раздольского. Он много раз собирался потолковать с пасынком, выяснить, что, в конце концов, того не устраивает? Сколько еще тот будет взрослеть и доходить своей головой до простых истин? Как долго он намерен терроризировать мать и не уважать его? Он не надеялся на сыновнюю любовь, в глубине души не отрицая возможность этого, но на элементарное уважение – почему бы нет? Неужели вид успокоившейся, нашедшей поддержку и понимание матери может вызывать такую реакцию у ребенка? Впрочем, Георгий вышел из детского возраста и проявлять таким образом свои капризы не должен был. Нина Петровна не давала состояться этому разговору. Она боялась, что будет сказано слишком резкое с обеих сторон. Она не могла представить, к чему приведут откровения двух мужчин. Всякий раз, когда муж набирался решимости для решительных действий, она останавливала его. Олег Викторович уступал ее уговорам и не обострял и без того трудные отношения.

У него самого никогда раньше не было семьи, детей. Он всю молодость работал, ездил по миру, делал репортажи, писал очерки. Журналистика захватила его со школьной скамьи, и всю жизнь он занимался горячо любимым делом. Все остальное проходило мимо него, слегка задевая, но не оставляя следов. Раздольский не был ханжой, но создать семью решился только с Ниной. Она показалась ему такой домашней, теплой, светлой. Рядом с этой женщиной ему будет спокойно, уютно. В его возрасте ему не нужно было африканских страстей. На первое место вышло понимание, доверие, чистота отношений. К этому приходишь не сразу, зато потом становится так легко на душе, когда рядом оказывается человек, разделяющий твои взгляды. Раздольский был готов к тому, чтобы удачно сочетать напряженную работу и семейную жизнь. Постепенно он осел: преподавал в университете и потихоньку работал над книгой. Ему надоело кочевничество, и благополучие семейного очага друзей стало вызывать зависть. Знакомство на одном дне рождения с Ниной стало поворотным пунктом в судьбе старого холостяка. Время юношеских страстей осталось для обоих позади. Мартовой было тридцать шесть, когда она овдовела, и тридцать девять, когда познакомилась с Раздольским. Ему в ту пору исполнилось сорок семь. Решение жить вместе пришло не сразу. Нина хотела дождаться возвращения сына из армии, а Олег Викторович наивно полагал, что все перемены, перестановки, переезды нужно закончить гораздо раньше. Он думал, что изменения Георгий легче перенесет, когда сможет сравнить полученное с прошлой жизнью. Достоинства новшеств Раздольскому казались очевидными. Отдельная двухкомнатная квартира, исключающая круглосуточную суету соседей, присутствие рядом взрослого мужчины, не самого глупого. Счастливая мать и новые возможности. Разве можно такие изменения принимать в штыки?

Однако Мартов-младший воспринял происшедшее, как предательство родного человека и посягательство на свою свободу со стороны новоявленного отчима. Личным оскорблением для юноши стало предложение Олега Викторовича об усыновлении. А мама, похоже с умилением смотрела на мужа в этот момент. Георгий презрительно скривил губы и выдал врезавшийся всем в память короткий монолог:

– Достаточно того, что в этом доме двое носят вашу звучную фамилию, меня вполне устраивает отцовская. Странно, что вам пришло в голову предлагать такое! Вам не нравится статус отчима, но меня греет положение пасынка. Ваше появление в моей жизни произошло без моего ведома и, надеюсь, носит временный характер. Уверен, это не помешает вам продолжать вместе есть, пить и спать.

Доедая борщ, Олег Викторович краем глаза наблюдал за поникшей супругой. Сегодня Георгий впервые не ночевал дома. Она плохо спала, хотя сын предупредил, что останется у друга. Нина Петровна боялась, что это новое проявление протеста Жоры против нее и отчима. Воображение рисовало ей пьяные застолья, разгульные компании, в которые может попасть сын из желания досадить им обоим. Восемь месяцев длится это противостояние. Сколько еще будет разрастаться его отчуждение, к чему приведет? Сегодня мимоходом узнала о предстоящей женитьбе. На браваду это не было похоже, но ведь она даже не видела девушку в глаза! Не по-людски так поступать. Понятно, повлиять на выбор бывает невозможно, да и не это ее беспокоило. Парень самостоятельно принимает решение, не считая нужным ни с кем советоваться. Он продолжал мстить ей за неожиданное замужество. Все-таки крутой нрав отца проявился. Георгия не пугало ни одиночество, ни ее слезы. Он один раз выбирал себе путь для движения, и никакая сила не могла заставить его свернуть с него. Главное, чтобы он действительно любил ту девушку, а не использовал ее для того, чтобы сменить место жительства и избавиться от каждодневных раздражителей.