Время вышло. Современная русская антиутопия - [49]
«Прекрасный выстрел, – одобрил Абдари. – Ты не потерял хватки, растрачивая себя на исцеление страждущих».
«Заткнись».
«Могу заткнуться, но тебе станет скучно».
«Давно ты стал шутом?»
«В том числе – шутом».
«Не умничай».
«Согласись: у меня получается».
Арий мысленно вздохнул, прекрасно зная, что спор с Абдари может продолжаться бесконечно, оглядел полутёмный зал чайханы, в котором завоняло жареным мясом, покосился на павших ниц маймылов, женщину, из-за которой всё началось… Женщину, которая не пала ниц, а дерзко смотрела на Всемогущего, явно желая привлечь его внимание. Желтокожая иностранка с рыжими, до красноты, волосами, синими ногтями и настолько зелёными глазами, что на мгновение Арию показалось, что мир вокруг стал ярко-зелёным.
И Всемогущий не сразу услышал взволнованный шёпот Абдари:
«Ты это видишь?»
Не сразу понял, о чём спрашивает слуга, а когда понял – ответил:
«Да».
«Её нужно убить. Сейчас!»
«Нет».
«Нет?»
Арий медленно подошёл к женщине и улыбнулся:
– Как тебя зовут, дитя?
– Тара, – ответила женщина, бесстрашно глядя на Всемогущего.
– Тара… – Имя оказалось простым, но на удивление приятным. – Мне нравится.
Арий подхватил женщину на руки – Тара послушно устроилась в его объятиях – и вылетел из чайханы.
– Они верят. Не стану лгать – мне нравится, что они верят в меня. Что обращаются ко мне. Призывают стать свидетелем или судьёй, молят о помощи или милости, улыбаются… искренне улыбаются, вознося молитвы. Я люблю наблюдать за ними во время молитвы – их лица чисты и открыты, а их души излучают настоящую любовь… Я знаю, что у них нет души, но мне нравится оборот: «Души излучают настоящую любовь». Маймылы способны растрогать меня до слёз, но иногда их детское обожание начинает раздражать. Иногда хочется спросить: «Почему?! Как можете вы верить в мою милость после эпидемий и войн, которые я на вас насылал? После ужасов, что с вами случались по моей воле, вы, рыдая, вопрошали: "За что?!", ползая в дерьме и крови…» Я не понимаю, как можно верить в мою милость после всех испытаний, через которые им пришлось пройти!
– Хорошо, что нет облаков, – прошептала стоящая у панорамного окна Тара. – Открывается прекрасный вид.
– Отсюда вид лучше, – не стал скрывать Арий.
Он отдыхал, лёжа на широкой кровати, и откровенно любовался женщиной, решившей прогуляться по огромной спальне. Отправившись в путешествие, Тара накинула тонкую чёрную блузку, и чарующая полунагота необычайно возбуждала Ария. Необычайно! Они провели вместе целые сутки, но Всемогущий до сих пор не насытился и продолжал желать необычную женщину с неистовой силой.
– Да, милый, конечно, – улыбнулась Тара, поднося ко рту бокал с вином. – Однако тот факт, что тебе наскучил вид собственной страны, не делает её некрасивой.
Она держалась на изумление свободно. Не выражала ни почтения, ни раболепия, ни страха. Арий знал, что ей понравилось быть с ним, в таких вещах он не ошибался, однако похвалы не дождался ни разу.
«В ней нет ни одного нанобота, – в очередной раз повторил Абдари. – Ни одного импланта, ни одной микросхемы, ни одного разъёма… Её нужно убить, Арий, почему ты такой дурак?»
«Мне интересно».
«Ты знаешь законы и знаешь, что трахаешь то, чего не должно существовать. Она не имеет права на жизнь».
«Разве тебе неинтересно, откуда она взялась?»
«Спроси у неё», – предложил Абдари.
«Спросить?»
«Спроси, Арий, удовлетвори своё любопытство. А потом – убей».
Всемогущий улыбнулся, но задать вопрос не успел:
– Какого цвета моя блузка, милый? – вдруг спросила Тара, не отворачиваясь от окна.
– Цвета? – переспросил сбитый с толку Арий.
– Цвета.
«Чёрного», – подсказал Абдари.
«Я вижу, идиот».
– Чёрного.
– О чём ты хотел меня спросить?
Тара отпустила бокал, улыбнулась, посмотрев на то, как невидимая рука Абдари подхватила его, не дав разбиться, и водрузила на столик… – посмотрела, но не удивилась! – вернулась на кровать, улеглась на живот и замерла, с улыбкой глядя на Всемогущего. Её улыбка странным образом смущала, поэтому свой вопрос Всемогущий задал коряво:
– Почему… – Арий кашлянул. – Почему в тебе нет наноботов?
– Тебя это пугает? Или возбуждает?
Тара ответила так, будто прекрасно поняла термин «наноботы».
– Почему в тебе нет наноботов?
– Разве они мне нужны? – На этих словах ей следовало потянуться, но Тара не стала. Лишь улыбка сделалась чуть шире.
– Наноботы есть во всех.
– Даже в тебе?
– Ты говоришь с богом.
– Я знаю, с кем говорю, милый.
– Неужели?
Женщина не стала в чём-то убеждать Всемогущего. Но взгляд не отвела. И Арию показалось, что в зелёных глазах прячутся все тайны Вселенной. Все тайны, какие он ещё не разгадал.
Тара возбуждала. Тара манила. Тара казалась средоточием всего прекрасного и…
«Убей её!»
– Пойдём! – Поднимаясь, Арий взял женщину за руку и потянул за собой.
– Куда? – спросила она, послушно следуя за Всемогущим.
– Хочу кое-что показать.
– Что именно, милый?
– Увидишь.
– Это сюрприз?
– Ещё какой!
«Убей её, придурок! Убей прямо сейчас!»
По винтовой лестнице на два этажа вниз… Сейчас Арию захотелось, чтобы лестница оказалась винтовой, и она такой стала – довольно узкой, с потёртыми ступеньками, как в рыцарском замке… абсолютно диссонирующая с убранством этажей, сквозь которые вела, но это не имело значения – Арий захотел, и Абдари мгновенно перестроил лестницу, исполнив пожелание хозяина.
В новом романе Дениса Драгунского «Богач и его актер» герой, как в волшебной сказке, в обмен на славу и деньги отдает… себя, свою личность. Очень богатый человек решает снять грандиозный фильм, где главное действующее лицо — он сам. Условия обозначены, талантливый исполнитель выбран. Артист так глубоко погружается в судьбу миллиардера, во все перипетии его жизни, тяжелые семейные драмы, что буквально становится им, вплоть до внешнего сходства — их начинают путать. Но съемки заканчиваются, фестивальный шум утихает, и звезда-оскароносец остается тем, кем был, — бедным актером.
Миуссы Людмилы Улицкой и Ольги Трифоновой, Ленгоры Дмитрия Быкова, ВДНХ Дмитрия Глуховского, «тучерез» в Гнездниковском переулке Марины Москвиной, Матвеевское (оно же Ближняя дача) Александра Архангельского, Рождественка Андрея Макаревича, Ордынка Сергея Шаргунова… У каждого своя история и своя Москва, но на пересечении узких переулков и шумных проспектов так легко найти место встречи!Все тексты написаны специально для этой книги.Книга иллюстрирована московскими акварелями Алёны Дергилёвой.
Денис Драгунский не раз отмечал, что его любимая форма – короткие рассказы, ну или, как компромисс, маленькая повесть. И вдруг – большой роман, да какой! Поместье на окраине Империи, юная наследница старого дворянского рода, которая своим экстравагантным поведением держит в страхе всю родню, молодые заговорщики, подброшенные деньги, револьвер под блузкой, роскошные апартаменты, дешевая квартирка на окраине, итальянский князь, русский учитель, погони, скандалы, умные разговоры – и постоянная изнурительная ложь, пронизывающая судьбы и умы Европы накануне Первой мировой войны.
«Фабрика прозы: записки наладчика» – остроумные и ироничные заметки Дениса Драгунского последних лет. Вроде бы речь о литературе и писательских секретах. Но кланяться бородатым классикам не придется. Оказывается, литература и есть сама жизнь. Сколько вокруг нее историй, любовных сюжетов, парадоксов, трагедий, уморительных эпизодов! Из всего этого она и рождается. Иногда прекрасная. Иногда нет. Как и почему – наблюдаем вместе с автором.
Мастер короткой прозы Денис Драгунский в своем новом сборнике снова преподносит читателю новеллы с крутыми сюжетами и внезапными развязками, меткие юмористические зарисовки, а также три маленькие повести, в которых действуют неожиданные герои в непростых обстоятельствах.
Денис Драгунский – прозаик, журналист, известный блогер. Автор романов «Архитектор и монах», «Дело принципа» и множества коротких рассказов. «Автопортрет неизвестного» – новый роман Дениса Драгунского. Когда-то в огромной квартире сталинского дома жил академик, потом художник, потом министр, потом его сын – ученый, начальник секретной лаборатории. Теперь эту квартиру купил крупный финансист. Его молодая жена, женщина с амбициями, решила написать роман обо всех этих людях. В сплетении судеб и событий разворачиваются таинственные истории о творчестве и шпионаже, об изменах и незаконных детях, об исчезновениях и возвращениях, и о силе художественного вымысла, который иногда побеждает реальность.
Жизнь в театре и после него — в заметках, притчах и стихах. С юмором и без оного, с лирикой и почти физикой, но без всякого сожаления!
От автора… В русской литературе уже были «Записки юного врача» и «Записки врача». Это – «Записки поюзанного врача», сумевшего пережить стадии карьеры «Ничего не знаю, ничего не умею» и «Все знаю, все умею» и дожившего-таки до стадии «Что-то знаю, что-то умею и что?»…
У Славика из пригородного лесхоза появляется щенок-найдёныш. Подросток всей душой отдаётся воспитанию Жульки, не подозревая, что в её жилах течёт кровь древнейших боевых псов. Беда, в которую попадает Славик, показывает, что Жулька унаследовала лучшие гены предков: рискуя жизнью, собака беззаветно бросается на защиту друга. Но будет ли Славик с прежней любовью относиться к своей спасительнице, видя, что после страшного боя Жулька стала инвалидом?
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…