Время вышло. Современная русская антиутопия - [25]
Он посмотрел на телефон и, обмирая, отметил, что вызов не определился. Более того, судя по меню телефона, никакого вызова не было вовсе.
Арсений в панике огляделся.
Подошла проводница, улыбнулась и протянула Арсению яркий подарочный бокс.
– Это вам, – пояснила проводница.
– Мне? – удивился Арсений.
– Да. Нюта-Мария совершила дистанционную покупку в магазине «Товары на борту» и попросила передать его вам со словами сердечной признательности!
– Спасибо…
Забыл. Как он мог забыть! Вряд ли телефон Нюты-Марии вообще можно было определить.
– Спасибо. – Арсений открыл коробку.
Внутри обнаружился серебряный самописец с золотой инкрустацией. Отличная вещь. Удачный день. Великий день.
– Кроме того, Нюта-Мария открыла вам опцию повышенной лояльности «Пассажир-Соло».
– «Пассажир-Соло»?
– Совершенно верно. – Проводница улыбнулась. – В опцию включены завтрак, ужин и трансфер от места проживания до вокзала. Опция будет активирована со следующей поездки. Спасибо за то, что пользуетесь нашей компанией! Скоро мы прибываем!
Арсений улыбнулся в ответ.
Проводницы предложили воду и монпансье.
Оставшееся до прибытия время он тупо разглядывал самописец.
Когда экспресс остановился, Арсений почувствовал голод и вспомнил, что сегодня вообще не ел, и с перрона отправился к автоматам.
Вокзал был малолюден, автоматы оказались пусты, но у кофейного Арсений купил сэндвичи с сыром. Он устроился на скамейке и съел два сэндвича, запив водой. Сэндвичи оказались неплохими, но после них Арсения потянуло в сон. Нужно было возвращаться домой.
Возле шлюза на полу сидел сострадатель с разбитым лицом. Кажется, без сознания. На шее болтался терминал, Арсений приложил к нему универсальную карточку и пожертвовал тройную лепту.
Прекрасный день. Лучший день. Самый…
Запах. Сначала слабый, потом сильнее, потом вонь. Флоэма. Арсений чувствовал её запах, сладковатый запах шерсти, смешанный с железным и кислым запахом крови, сэндвич шевельнулся в желудке, Арсений бросился в туалет.
Тошнило мучительно и долго, кусками сэндвича, желудочным соком, потом Арсений долго мыл лицо, полоскал горло и старался прийти в себя, его тошнило снова, потом он вернулся в зал ожидания.
Такси. Арсений забыл про такси. Он попробовал вызвать машину, но все были заняты, ближайшая освободится через сорок минут. Арсений не хотел ждать, он не выдержал бы сорока минут. Автобусы ещё ходили, два рейса, он мог успеть. Арсений надел галоши и вышел на пустынную вокзальную площадь. Пластиковые бутылки, масляные пятна, много масляных пятен и ледяных наростов. Он медленно пересёк пространство, стараясь держаться подальше от ледяных нашлёпок, приблизился к лестнице.
Ступени были растоптаны тысячами ног, льда не осталось, и подниматься было гораздо легче, чем спускаться.
Поднявшись до середины, Арсений услышал возню и крики.
Полицейских было двое. Они оттащили лестничего к дереву, кажется, липа, вдоль лестницы росли липы, – и теперь не спеша били его дубинами. Надо признать, лестничий Арсению понравился, лучше прошлого, лестничий звучал, как барабан. Полисмены учили его по рёбрам, звонко и пусто. Лестничий орал сначала громко, потом потише, потом стал булькать, с каждым ударом из него выплескивалась глупая вода.
Полисмены остановились передохнуть. Один стал курить, другой брезгливо закапывал в нос серебристые капли, тот, что курил, заметил Арсения.
– А тебе что надо? – спросил он. – Шагай дальше, поздно уже.
– Отстань от мимохода, – сказал другой. – Иди, мимоход.
И они продолжили бить лестничего.
– Хватит, – сказал Арсений.
Полисмены не услышали его.
– Остановитесь, – повторил Арсений, стараясь придать голосу настойчивость. – То, что вы делаете, абсолютно незаконно…
– Ты что-то сказал, кажется?! – Курящий загасил сигарету о спину лестничего.
– Прекратите! – потребовал Арсений. – Это абсолютно неприемлемо!
Полицейские окончательно оставили лестничего и направились к Арсению. Злость. Арсений нащупал в кармане серебряный самописец. Ярость, о, Нюта-Мария, пойми ярость мою.
Полицейские были тоже разозлены, однако, приблизившись, постарались принять официальный вид.
– Персональную карточку, пожалуйста, – попросил курящий.
– Что у вас с лицом? – осведомился второй.
Арсений сунул руку в карман, достал удостоверение, протянул курящему. Тот с опаской взял.
– Я, кажется, задал вопрос, – произнёс второй угрожающе.
Курящий толкнул его локтем и сунул удостоверение под нос.
– Си-Эй-Ти-талкер… – прочитал второй. – Кэт…
– Кэт-токер, – поправил курящий.
И тут же вежливо вернул карточку Арсению.
– Благодарю вас, мастер. Произошла досадная ошибка, приносим вам извинения.
Арсений демонстративно достал перчатки, натянул их и брезгливо принял карточку. Достал из кармана портативный дезинфектор, с ещё большей демонстративной брезгливостью обработал персональную карточку и только после этого вернул её в карман.
Полисмены поморщились.
– Предъявите идентификационные номера, – потребовал Арсений.
– Эй, ты чего… – Некурящий полисмен надулся.
– Вы отказываетесь предъявить идентификационные номера?
Полисмены быстро переглянулись.
– Я могу набрать. – Арсений похлопал себя по карману. – Набрать? – спросил он усталым голосом. – Я наберу, и вы поговорите с Нютой-Марией?
В новом романе Дениса Драгунского «Богач и его актер» герой, как в волшебной сказке, в обмен на славу и деньги отдает… себя, свою личность. Очень богатый человек решает снять грандиозный фильм, где главное действующее лицо — он сам. Условия обозначены, талантливый исполнитель выбран. Артист так глубоко погружается в судьбу миллиардера, во все перипетии его жизни, тяжелые семейные драмы, что буквально становится им, вплоть до внешнего сходства — их начинают путать. Но съемки заканчиваются, фестивальный шум утихает, и звезда-оскароносец остается тем, кем был, — бедным актером.
Миуссы Людмилы Улицкой и Ольги Трифоновой, Ленгоры Дмитрия Быкова, ВДНХ Дмитрия Глуховского, «тучерез» в Гнездниковском переулке Марины Москвиной, Матвеевское (оно же Ближняя дача) Александра Архангельского, Рождественка Андрея Макаревича, Ордынка Сергея Шаргунова… У каждого своя история и своя Москва, но на пересечении узких переулков и шумных проспектов так легко найти место встречи!Все тексты написаны специально для этой книги.Книга иллюстрирована московскими акварелями Алёны Дергилёвой.
Денис Драгунский не раз отмечал, что его любимая форма – короткие рассказы, ну или, как компромисс, маленькая повесть. И вдруг – большой роман, да какой! Поместье на окраине Империи, юная наследница старого дворянского рода, которая своим экстравагантным поведением держит в страхе всю родню, молодые заговорщики, подброшенные деньги, револьвер под блузкой, роскошные апартаменты, дешевая квартирка на окраине, итальянский князь, русский учитель, погони, скандалы, умные разговоры – и постоянная изнурительная ложь, пронизывающая судьбы и умы Европы накануне Первой мировой войны.
«Фабрика прозы: записки наладчика» – остроумные и ироничные заметки Дениса Драгунского последних лет. Вроде бы речь о литературе и писательских секретах. Но кланяться бородатым классикам не придется. Оказывается, литература и есть сама жизнь. Сколько вокруг нее историй, любовных сюжетов, парадоксов, трагедий, уморительных эпизодов! Из всего этого она и рождается. Иногда прекрасная. Иногда нет. Как и почему – наблюдаем вместе с автором.
Мастер короткой прозы Денис Драгунский в своем новом сборнике снова преподносит читателю новеллы с крутыми сюжетами и внезапными развязками, меткие юмористические зарисовки, а также три маленькие повести, в которых действуют неожиданные герои в непростых обстоятельствах.
Денис Драгунский – прозаик, журналист, известный блогер. Автор романов «Архитектор и монах», «Дело принципа» и множества коротких рассказов. «Автопортрет неизвестного» – новый роман Дениса Драгунского. Когда-то в огромной квартире сталинского дома жил академик, потом художник, потом министр, потом его сын – ученый, начальник секретной лаборатории. Теперь эту квартиру купил крупный финансист. Его молодая жена, женщина с амбициями, решила написать роман обо всех этих людях. В сплетении судеб и событий разворачиваются таинственные истории о творчестве и шпионаже, об изменах и незаконных детях, об исчезновениях и возвращениях, и о силе художественного вымысла, который иногда побеждает реальность.
Рассказы букеровского лауреата Дениса Гуцко – яркая смесь юмора, иронии и пронзительных размышлений о человеческих отношениях, которые порой складываются парадоксальным образом. На что способна женщина, которая сквозь годы любит мужа своей сестры? Что ждет девочку, сбежавшую из дома к давно ушедшему из семьи отцу? О чем мечтает маленький ребенок неудавшегося писателя, играя с отцом на детской площадке? Начиная любить и жалеть одного героя, внезапно понимаешь, что жертва вовсе не он, а совсем другой, казавшийся палачом… автор постоянно переворачивает с ног на голову привычные поведенческие модели, заставляя нас лучше понимать мотивы чужих поступков и не обманываться насчет даже самых близких людей…
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.