Время волка - [71]

Красавица и чудовище. «Это уже не сказка, это моя самая долгая реальность».

«Только она никогда не сможет быть твоей Красавицей», — шептал ему язвительный голос Армана.

***

Утром Томас посетил ярмарку с сельскими жителями и с ружьём сопровождал детей пастушков на пастбище. Может быть, потому что — или возможно госпожа Хастель вставила за него доброе слово — в любом случае, люди относились к нему всё больше и больше как к одному из них. Вторую половину дня он мерил шагами каштановую прогалину в надежде найти потерянный Изабеллой ботинок или дополнительные подсказки, но Каухемар не оставил новые следы.

После того, как Томас также показал людям портрет Изабеллы, но как ни странно, никто не знал о посещениях старого графа «Белой Коровы» и никто не видел дочь графа когда-либо в лицо.

— Она всё-таки живёт в монастыре в Шаз или нет? — спросил старый угольщик. Вместо этого он вспомнил о том, что Эрик де Морангьез с несколькими другими графскими сыновьями в последнее время часто ездил верхом через деревни.

— Как вы думаете, почему Хастель скрывают своего старшего сына? — высказалась одна крестьянка. — Молодой граф — бабник, это все знают. Он видел девушку и сказал своим друзьям, что однажды поохотился бы с удовольствием на маленькую лисицу. Жена мельника слышала это, спросите её!

Но Томас был достаточно осторожен, чтобы не расследовать дальше и не погубить госпожу Хастель.

Хотя работа в гостинице стала теперь труднее, жизнь без трёх мужчин стала легче. Больше не чувствовалось напряжение, которое всегда присутствовало в воздухе. И Бастьен по-настоящему расцвёл и шутил со своими маленькими сёстрами. Он давно разрешил, чтобы Томас помогал ему, если у него что-то не получалось травмированной рукой. В третий вечер после похорон Катерины они сидели плечом к плечу на пороге гостиницы и смазывали жиром уздечку для мулов, чтобы сделать её мягкой. Как и всегда они мало говорили, но сегодня Томас не мог воздержаться от вопроса.

— Это правда, что ребёнком ты чуть не утонул?

— Мари рассказала тебе об этом?

Томас уклонился от ответа, слегка пожав плечами.

— Почему твои братья это сделали?

Бастьен оторвался от работы и упёрся локтями в колени.

— Это были твои братья или нет?

— Да, в это не вериться, — ответил Бастьен, выпрямляясь.

— Я верю.

Действительно было приятно увидеть, что его друг слегка улыбнулся.

— То, что я знаю, что они это сделали. Потому что они всегда были идиоты и создавали мне трудности.

— Что точно произошло?

Бастьен нервно вздохнул.

— Мы поспорили, кто сможет быстрее пробежать по перилам моста. Но как только я на него встал, Пьер ударил меня между ног пастушьим посохом. Я упал в воду и в чём-то запутался, вероятно, в старой верше (прим. пер.: рыболовная снасть). Во всяком случае, я больше не мог выйти. И даже не мог крикнуть, потому что вода побежала мне в горло. Я только лишь видел, как убегали мои братья, как будто их преследовал дьявол. Мне повезло, что как раз вовремя проходил пастух и вытащил меня. Позже Пьер и Антуан утверждали, что они этого не делали. Ну да. Эка невидаль!

Было странно, как тихо это сказал Бастьен, как будто рассказывал о постороннем человеке, а не о себе. Однако Томас заметил, что он сжал в кулаке кожаные ремешки.

— Как ты можешь рассказывать об этом таким безразличным тоном?

— Это было давно.

«Не достаточно давно», — подумал Томас. Теперь он раскаивался в том, что спросил, потому что перед ним мелькали картины его детства: светло-коричневый ботинок, который падал вниз как птица без крыльев, и две руки, которые преследовали его во снах до сегодняшнего дня.

— Как ты это пережил? — вскрикнул он. — Как ты с этим справился? Ради Бога, ты чуть не умер! И эта была их вина!

Бастьен зажмурил глаза.

— Справился? — это прозвучало задумчиво и немного удивлённо. — Поначалу нет. Я довольно долго сидел у реки и потом пошёл домой. Куда мне было идти, если не туда? — но сейчас память затеплилась в глубине его глаз. — Но во мне всё изменилось, так, словно речная вода снова окрестила меня. Я смотрел новыми глазами как кто-то, кто был только что рождён. Знаешь что, Томас? В тот день я по-настоящему понял, что я один. Наверно, я должен был почти умереть, чтобы это понять. Тогда я часто ходил в горы в одиночку к водопаду. И там я с широко открытыми глазами мечтал. И во мне был мир, который принадлежал только мне. Я начал ходить туда каждый раз, когда мог. Там я хорошо себя чувствовал, всё было отлично, я был сильным и властелином моих братьев. Это место, в котором я непобедим.

Томас видел себя десятилетним, сидящим со скрещенными ногами на полу чердака, освещаемым пламенем свечи. Перед ним на полу лежала раскрытая книга с картами мира, которую он тайком унёс из кабинета своего отца: мальчик, который всем сердцем мечтал о дальних странах. Он спасался бегством, чтобы пережить приключение, как первопроходец дальних континентов, непобедимый и свободный. «Весь мир только для меня».

— Не знаю, сможешь ли ты это понять, — добавил Бастьен. — С другой стороны… возможно, ты понимаешь это слишком хорошо.

— Что ты имеешь в виду?

Бастьен сухо рассмеялся.