Время волка - [58]

Она быстро схватила Бастьена за рукав.

— Не слушай его, — мягко сказала Мари. — Пойдём, сначала съешь что-нибудь, а потом…

— Мари! Мари, посмотри! — Камилла прибежала из конюшни и подала ей синюю ленту с изящными красными вышивками. — Это я нашла! Это твоё!

У Мари было чувство, будто у неё подогнулись колени. Ленту сделала мать, и каждый в семье знал, что она использовалась для шнуровки в её ночной одежде.

— Спасибо! — она быстро забрала её из рук Камиллы. — И теперь неси твою шляпу! Папа уже ждёт.

Но отец, который всегда был более недоверчив, чем дворняга, опёрся на винтовку и пристально смотрел на кулак Мари, который сжимал ленту.

— Где ты это нашла? — захотел он узнать это от малышки.

— В загоне для коз, — простодушно ответила Камилла. — Она лежала на сене наверху.

Мари стало жарко. «Скажи ему, что вчера вечером ты ещё раз смотрела коз, скажи ему что-нибудь!»

В это время из гостиницы вышли оба охотника, и пошли к своим лошадям. Лахеней, более молодой и красивый из них, заметил Мари и улыбнулся ей. И как будто все итак уже было недостаточно плохо, он крикнул девушке перед братьями и отцом.

— Я желаю вам прекрасного дня, Мари!

Ища помощи, она схватила Бастьена за руку. Лоб Жана Хастеля, казалось, напрягся в поиске следующей мысли. Мари знала, что ничего из того, что она скажет, не смягчит сейчас отца. «Почему?» — думала она отчаянно, — «Я не согрешила!» Антуан и Пьер тоже внезапно стали серьёзными. Они мрачно смотрели, как охотники сели на коней и ускакали через ворота.

***

Что-то держало Томаса тысячами когтей на дне кошмарного сна. Резкий мрачный звук разносился в черепе. Ему было дурно, у него были такие головные боли, как будто вращались крылья мельницы. Когда он, в конце концов, умудрился открыть глаза, оказалось, что кошмарный сон был действительностью. На него лаяло чёрное чудовище.

«Волки не лают», — удивлённо подумал Томас. — «Это должна быть собака. Только собака».

— Думиас, тихо! — приказал хорошо знакомый голос. Внезапно стало тихо.

Томас хотел что-нибудь сказать, но из его горла появлялись только стоны. И когда он попытался пошевелиться, грунт падал вверх и вниз. В плече что-то кололо. Теперь он заметил то, что его держало: он висел в густом колючем кустарнике. Точнее, лежал в развалинах колодца, к счастью, куст замедлил его падение. Но было возможно, что он мог упасть в колодец с крыши, если бы только поскользнулся.

Собака горячо дышала ему в лицо, высунув язык, и всё стало ясно, как день. «Как долго я был без сознания? Почему Бастьен не искал меня?» С другой стороны кто ищет в колодце?

— Иди сюда, я тебя вытащу!

В действительности это был Адриен, который протягивал ему руку с края обрушившегося колодца. Томас принял приглашение, хотя шипы царапали руки и кололи ушибленные рёбра, как будто в теле был нож. Когда он осторожно ощупывал свой висок, то нашёл засохшие корочки и склеившиеся волосы. Рваная рана, нет худа без добра. Он с трудом выбрался из развалившейся части колодца, туда, где громоздились камни. Собака ловко использовала их для подъёма и мощным скачком прыгнула на край. Когти царапались с отвратительным скрежетом о гранит.

Теперь к нему также вернулись и последние воспоминания. Перед ним появилось лицо мужчины, он смотрел в жёлтые глаза. Внезапно Томасу стало холодно, порядок его мира, казалось, рухнул. «Думай, логично!» — ругал он себя. — «Этому есть объяснение!»

Он с трудом подтянулся и схватил Адриена за руку. Немного позже Томас приземлился туда, где сегодня был волк. Прямо перед ним находился заросший густым ежевичным кустарником вход в крохотный каменный дом. Позади Томаса раздался грубый лай. Он повернулся и лучше всего снова бы спрятался в колодце.

Семь охотничьих собак рвались с поводка. И месье Антуан, Этьен Лафонт и молодой де Морангьез сидели на своих конях, а позади всё охотничье сообщество.

— И мы снова видим, как вы копаетесь в грязи, — крикнул ему Эрик де Морангьез.

Месье Лафонт медленно переводил недоверчивый взгляд с грубого крестьянского пальто и покрытых илом брюк Томаса, потом он снял очки и потёр свою переносицу большим и указательным пальцами, как будто вид Томаса вызывал у него головную боль.

— Ну, теперь мы, по крайней мере, знаем, что наши ищейки — замечательные искатели людей, — заметил месье Эрик. — Если только вы вместе с бестией скрывались в колодце, месье Ауврай.

Несколько всадников засмеялись, но месье Антуан, кажется, не находил всё очень смешным.

— Святые небеса, что вы здесь делаете? — прикрикнул он на Томаса.

Томас сглотнул. «О, ничего особенного, месье Антуан, я охочусь только на мифическое существо в лесу, которое, возможно, превратилось из зверя в человека».

Томас лихорадочно искал подходящее объяснение, но в голове была одна единственная, пульсирующая пустота.

— Исследования, — наконец, хрипло произнёс он. — Я сегодня утром по пути… поскользнулся, наверное.

Месье Антуан сомнительно наморщил лоб.

— Вы бродите по лесу в одиночку без вооружённого сопровождения? — сказал Лафонт. — Радуйтесь, что наши собаки следуют по волчьему следу, в противном случае они вряд ли напали на ваш след. Не верю, что кто-нибудь искал бы вас именно здесь! — и полный сарказма, добавил. — Как я говорил вам недавно при нашем разговоре, что генетты охотно прячутся в заброшенной хижине в самых потаённых углах, но не думаю, что вы должны прыгать в колодец, чтобы их найти.