Время вновь зажигать звезды - [53]

– А не запустить ли нам маленькую паническую атаку, здесь и прямо сейчас? – предложила эмоциональная часть моего мозга.

– Нет уж, благодарю, – ответила ей разумная часть моего мозга.

– И все-таки она сейчас на море, посреди угрожающего вида гор, вдали от всего живого, идеальный момент!

– Очень мило с твоей стороны, но она непременно попробует притормозить этот процесс.

– Поздно! Я уже послала ей немного мурашек в пальчики и заодно тахикардию.

– Значит, тебе придется забрать их назад, потому что она не позволит им перейти к действиям.

– Ну, это мы еще посмотрим! Ты ведь знаешь, что я всегда побеждаю. Прибавим к этому несколько «приливов».

– Послушай меня как следует, роднуля. Ты немедленно уберешь своих чертовых подручных, а не то жару задам тебе я!

Хлоя внимательно на меня посмотрела.

– Мама, ты в порядке?

– Все хорошо, моя птичка. Здесь великолепно.

Пока я наблюдала за Хлоей, заключавшей эту чудную панораму в карту памяти, мое сердце мало-помалу обрело нормальный ритм.

– Улыбнись!

Я подчинилась без труда. Не будь риска свалиться в воду, я, наверное, сейчас начала бы танцевать от радости, что одолела свою панику. Хотя и знала, что она не ушла далеко, что она меня стережет, забившись в угол и выжидая подходящий момент, чтобы вновь о себе напомнить.

– Какая же ты красивая на фото! – бросила Хлоя. – А меня снимешь?

Я подвела свой каяк поближе к ней, поймала камеру и увековечила мою дочь и ее улыбку, которой мне так не хватало.

– Хорошо, а теперь нам нужно поторопиться, а то всем придется нас ждать!

Хлоя убрала камеру, и мы поспешили, чтобы нагнать группу, настолько быстро, насколько это позволило мое сомнительное владение веслом. Вдали мы увидели неподвижные силуэты, только Лили делала нам отчаянные знаки обеими руками. Я постаралась увеличить скорость, но вместо желаемого получила поворот в левую сторону. Тогда я выпрямилась и сказала себе, что останусь спокойной. Слева я увидела устремленный на меня встревоженный взгляд Хлои.

– Что такое? – спросила я, повернувшись к дочери.

– Мама, могу я задать тебе один вопрос?

– Конечно.

Она сделала паузу, что не было для меня хорошим знаком, а потом произнесла:

– Теперь, когда я уже достаточно взрослая, ты можешь мне сказать, почему ты бросила папу?

Анна

В первый раз он сломал мне нос. Случилось это за два месяца до нашей свадьбы. Он вернулся с работы очень взвинченным, бранился на шефа, который якобы несправедливо его упрекал. Мне хотелось посочувствовать ему, подбодрить, но он холодно отвергал все мои попытки. К этому времени мы прожили вместе уже полгода, и мне стали открываться новые грани его личности, поскольку я уже успела привыкнуть к его нежному и ровному обхождению со мной. Первые недели я даже задавалась вопросом, не слишком ли он покладист со мной и не подошел бы мне скорее мужчина с более твердым характером.

Он не оценил моих усилий, когда я стала искать извинения для подобного поведения его шефа: его кулак опустился на мое лицо мгновенно, и я не успела защититься от удара. У меня даже не было времени понять, что произошло.

Было очень много крови. Сломанный нос. Он умолял меня открыть дверь в ванную. Вода текла в раковину, смешиваясь с моей кровью, я смотрела как завороженная на эту струю, не в силах пошевелиться.

Он извинился. Он сам во всем виноват, он не должен был так поступать, раньше он никогда себе такого не позволил бы. Он любил меня, так сильно любил, что теперь хотел умереть.

Мы сказали всем, что я ударилась о дверь. Все дружно смеялись: да что с тобой Анна, ты что, дверей уже не видишь?

Он сделал все, чтобы я его простила. Умножил признания в любви, был предупредителен, внимателен, я никогда еще не чувствовала себя такой любимой и желанной. Удар кулаком перешел в разряд воспоминаний. Маленькая неприятность на нашем жизненном пути, не настолько важная, чтобы помешать двигаться дальше вместе.

Во второй раз по лицу он старался не бить.

Хлое было тогда три месяца. Она требовала ежеминутного внимания к себе, и я с огромным удовольствием заботилась о ней. Он спросил, люблю ли я его или уже нет? Как этот заботливый отец, доброжелательный муж, человек, которого мне посчастливилось встретить, мог в этом сомневаться? Это же было настолько очевидно, что я, улыбнувшись во весь рот, ответила ему: «Ну, конечно же, нет». Времени продолжить он мне не оставил, в ту же секунду я почувствовала удар его кулака в свой еще не оправившийся после родов живот.

Месяц он прожил у своей матери. Я была категорична: никогда и ни за что не стану жить с ним. Муж звонил мне по нескольку раз в день, я не отвечала, и тогда он оставлял сообщения. Он-де не понимал, что с ним происходит, он боялся, боялся себя, он не собирался проявлять жестокость, но это было сильнее его, и чувство вины доводило его до сумасшествия. Он сам обратился в клинику и проходил курс лечения, начал заниматься спортом. Он любил меня слишком сильно и опасался, что теперь, зная его дурные стороны, я разлюблю его, а этого он не смог бы перенести, и оттого страшно сожалел о случившемся.

Я простила его, и долгое время ничего подобного не происходило. Ему удалось обуздать своего внутреннего монстра. Да, у него были недостатки, а у кого их нет? Я тоже не всякий день вела себя безупречно. С тех пор как я половину дня работала в ресторане, к вечеру я чувствовала себя страшно усталой. Случалось, что я отвергала его, забывала, что ему требовались постоянные доказательства моей к нему любви.