Время учеников, XXI век. Возвращение в Арканар - [29]

Правда, в Лепрозории его тоже не очень-то любили, может, оттого, что мокрецы относились к человеку как к милому трогательному существу, которое нуждается в их заботе и жалости. Элмер же считал человека тварью, не заслуживающей иного внимания, нежели холодного интереса вивисектора и экспериментатора. Дети же, что наведывались в охраняемую зону, приводили его в отчаяние. С ними нельзя было быть равнодушным, они требовали тепла и такта, на что Элмер не был способен…

— Когда исчезли мокрецы, исчез и Элмер, но не навсегда. Он появился в городе уже после того, как закрыли Станцию, построенную, кстати, на месте бывшего Лепрозория. Рассказал о себе Элмер только Тэдди, а старик уже мне. А я — вам.

— Неужели все это правда? — покачал головой Ив. — Что-то плохо верится…

— За что купил, за то и продаю, — рассмеялся Ховант.

— Что же этому «ангелу», мокрецу бывшему, от меня-то нужно?!

— Не знаю, — пожал широкими плечами эколог. — На этот вопрос знает ответ только сам Элмер, ну, может быть, еще и Тэдди.

— Предлагаете с ним поговорить?

— Как хотите. Только учтите, что владельца бара «У старого Голема» у нас считают городским сумасшедшим. Он и впрямь старикан с причудами. Называет себя Привратником, говорит, что Голем-пророк назначил его своим преемником, что он, Тэдди, обязательно должен дожить до появления Последнего Избранника… И все в таком же духе.

— М-да, — протянул Ив. — Что-то у меня отпала охота беседовать с этим Привратником.

— Да нет, Тэдди — старик вполне безвредный. В некотором роде подвижник. Вот и книжку эту, «Гадкие лебеди», он за свой счет издал. И в баре у него всегда все самое свежее, народ любит посидеть «У старого Голема»… Кстати, мы прибыли!

Ив огляделся. Небо над головой стало наливаться ультрамарином, туман нехотя отступал вглубь завоеванной территории, открывая обширное водное пространство.

— Что это? — спросил Ив, показывая на водоем.

— О, это всего лишь небольшой заливчик, так сказать, преддверие знаменитых Китчиганских водохранилищ!

— Тех самых, об обрыблении которых так пекся Росшепер-Нант?!

— Совершенно верно! — сказал Ховант со смехом. — Вот и поживете здесь на бережку, подышите воздухом, половите нантовскую рыбку…

Справа показался небольшой домик, лачуга на сваях, с узкими мостками, выдающимися в залив. К ним спустя несколько минут и пришвартовался эколог. Ив подал ему свой чемодан, а затем взобрался на мостки сам.

— Не гостиница, конечно, — сказал Ховант, — но минимализм комфорта с лихвой компенсируется безопасностью. Это мой личный рыбацкий домик — о нем не знает никто, даже Элмер.

— А там что такое? — спросил Ив, показывая на группу каких-то строений, смутно виднеющуюся на горизонте.

Эколог помрачнел.

— Она это, — буркнул он. — Станция.

Человек без тени

Сначала была общая панорама. Чуть всхолмленная степная равнина. Сухие метелки ковыля. Плети неистребимого донника. Низкое солнце ранней осени. У горизонта — крыши городка, шахтные копры и заросшие травой терриконы. Потом, совсем неожиданно, ряд домиков под обыкновенной черепицей. Трубы электрической станции, густо коптящие небо. И… я подался вперед… Башня! Оператор остановил на ней свой объектив, предоставляя возможность разглядеть все в деталях. Я отчетливо видел бетонный постамент с могучими, как мостовые быки, выступающими ребрами. Над постаментом же возвышалось нечто трудновообразимое… Думая о Башне, я представлял решетчатую металлическую конструкцию, ощетинившуюся какими-нибудь антеннами или, на худой конец, трубками, как на приборе Румова. Но на экране увидел сооружение, смахивающее скорее на гигантскую восковую свечу черного цвета, утончающуюся к вершине и словно исчезающую в спирально закручивающихся вокруг нее тучах.

— Перед вами агрегат, работающий на принципе, в какой-то мере обратном только что виденному вами излучателю Румова, — вновь заговорил Советник. — Если излучатель Румова посылает ультракороткие волны определенной частоты в направлении мозга испытуемого, кодируя его на новый стереотип поведения, то Башня все улавливаемые ею мозговые волны, перекодируя, отражает обратно. Новизна этого принципа заключается в послойном излучении, что позволяет оказывать воздействие на большую «аудиторию», произвольно расположенную в пространстве.

Изображение Башни замерцало, подернулось дымкой и стерлось. Зажегся свет, на этот раз электрический и поэтому слишком яркий.

— Вы могли наглядно убедиться, как далеко мы продвинулись по нашему пути…

Я с откровенным любопытством разглядывал господина Советника, стараясь встретиться с ним взглядом.

— Однако, господа, я вынужден вам признаться в совершенной мною ошибке. — Оратор сделал эффектную паузу, наслаждаясь ропотом изумленного недоумения, прокатившимся по комнате. — Было сделано все возможное для реализации проекта «Крепость». Подобраны кадры, лучшие ученые нашей страны, некоторые из них с мировым именем, создан совершенно секретный институт, где этим ученым были обеспечены все мыслимые в тяжелое военное время условия для работы и жизни, завезено и построено новейшее оборудование. Я лично ратовал перед самым высоким руководством за то, чтобы «Крепости» было предоставлено как можно больше свободы и инициативы. В этом и заключалась моя ошибка. — Советник с выражением глубочайшего раскаяния на лице обвел взглядом присутствующих. На меня он старательно не глядел. — Неделю назад из Крепости сбежала вся внутренняя охрана. На допросе и солдаты, и офицеры несли околесицу и дружно просили отправить их на восточный фронт. По телефону руководитель проекта ответил: «Не мешайте работать» — и повесил трубку. Больше телефон Крепости не отвечает. Аэроразведка ничего не дала. На всех фотоснимках одно и то же — шапка густого тумана, накрывающая Крепость до полной невидимости. Специально подготовленные люди после первой же попытки проникнуть на ее территорию, как с земли, так и с воздуха, вскоре были обнаружены в ее окрестностях в состоянии, весьма жалком для человеческого существа. Вы сами видели, господа, бедняг в кинохронике, поверьте мне на слово, наши агенты теперь выглядят не лучше. Все это означает, что нами полностью утрачен контроль над проектом, и, если в ближайшее время он не будет восстановлен, мы будем вынуждены пойти на крайние и решительные меры. — Произнеся это, Советник неожиданно уставился на меня, и я невольно поднялся. Я и не думал, что взгляд этого округлого, красноречивого крепыша может быть столь повелителен.