Время учеников. Выпуск 2 - [44]

Нейтрино, конечно, заманчиво. Однако ты, Митрий, забыл о скорости обмена информацией. Скорость света при вселенских расстояниях никак не может обеспечить информационного обмена твоему боженьке. Твой Бог обитает в твоей родимой вселенной Евклида-Ньютона-Эйнштейна, и ее константы делают его слепо-глухо-немым. Без информационного-то обмена… Ведь и нейтрино не могут преодолеть светового барьера. Так что ваша гипотеза, товарищ Малянов… Да-да, вам на роду написано быть товарищем. И никогда не стать господином. Как и мне, впрочем. Вот Вайнгартен — да! Он могет! Всегда стремился. Не зря же его не любовницами пужали, как Захара, хотя у него их тоже — пруд пруди, и не бедами ближних, как тебя, а директорством соблазняли с пути истинного, И к «нобелевке» всю жизнь тянулся. Мне мое лауреатство до лампочки. А ему покоя не давало. Человек такой. Не плохой и не хороший, так устроен…

Черт возьми! Как я сразу не допер! Очень смахивает на то, что его ожидаемая «нобелевка» — новый вариант директорства!.. Он-то думает, что свободен, а его просто на более длинном поводке ведут. Ну не получилось с ревертазой. Утечка информации. Не он, так другой бы сделал. Лучше уж — он. Известно, как им управлять. Но это означает только то, что за его «ревертазой» открываются такие горизонты, которые ему еще и не снились. Я не спец, но, может быть, перспективы генетической трансформации «Хомо сапиенс» в «Хомо космикус». Освобождение от естественной, животной, как ты говоришь, экологической ниши. А за этим неизбежно грядет космическая инженерия, приспособление под себя новой экологической ниши. Тут-то и оказываются полезны твои, Дима, М-полости. Просто как элемент истины. Правильное понимание космических процессов, необходимое космическому инженеру, то бишь Богу, как его нынче понимают… А размышления Глухова, тростничка этого, весьма мыслящего, быть может, дают алгоритм взаимоотношений космических цивилизаций, хотя и на простеньком американо-японском примере. Есть в них нечто такое… Читал, вникал, не могу не признать… За что я его не люблю? За то, что был так высок и так быстро сломался? Да нет — тростник же. Ничего не стоит его палкой перешибить, а тут Мироздание… А за то, что отражение мое… Тут Малянов меня порадовал — не совсем тростничок-то, оказывается, сдался. Еще мыслит, хотя и с переломанным хребтом. Возродил веру в человека. Хитер Глухов — провел не только меня, но и Мироздание — так глухо лег на дно, несколько лет осознанно шел к одиночеству, чтобы обрести свободу.

«Свобода — это одиночество. Других свобод на свете нет…»

Правда, пока лежал на дне, потерял четкость мышления. Ничтоже сумняшеся, обосновал богоугодность российского скотства, то есть переложил ответственность за это скотство со стада и его поводырей на Господа Бога. Ему не привыкать расплачиваться за грехи человеческие — для того и сотворен, а человеку легче…

Похоже, пришла пора посетить сей тростничок, наложить шины… Глядишь, и выпрямится дух богатырский.

А Малянов-то, Малянов. Как ни тужился стать червем, не поддался его стараниям дух маляновский. Говорить он боится, писать он боится. Будто для Мироздания или для Бога есть какая-то разница в форме хранения информации! Главное, что эта информация появилась в мире… А торчит ли она в башке Малянова или в его записях — несущественно. Тем более когда он сообщает ее другому поднадзорному. Бедняга! Да на нем лица не было от страха, когда он выкладывал мне свои «откровения». И даже формулами подтвердил. Формулами на грязи, которые смоет ночной дождик. Нашел чего бояться… Но был прав, когда боялся думать. Контролируется именно процесс мышления, именно его глушат, прерывают, искажают, к нему не подпускают…

Только что толку? Жить — значит мыслить. Для человека. С прекращением мышления наступает кома. Затем — смерть.

Ты уже почти понял. Не до конца — потому что боишься понять со всей очевидностью, что попытки твои бесполезны. От того, что ты стал червем, ближние твои счастливей не стали. Уверен. Ты только попробуй, Малянов, представить, каково быть женой или сыном червя. Особенно женой. Каждую ночь ложиться с ним в постель и ощущать змеящийся вдоль тела холод. Тот самый, нутряной — от трупа убитого тобой собственного духа. Я не спец по части женщин, но успел понять, что они очень чутки к излучениям духа мужского. Недаром говорят: «Женщины любят победителей». А побежденных жалеют. Потому «победители» так часто одиноки… Впрочем, таковых поблизости не наблюдается… Разве что Вайнгартен. Так он далеко, и женщины всегда его любили. Ну и вкус у них, однако… Хотя, если сейчас нас с ним поставить рядом, их вполне можно понять.

Вечеровский шел не торопясь. В этом пространстве ему некуда было торопиться. Да и больная нога не позволяла особенно разбежаться… Еще несколько шагов тогда… и сейчас бы его не беспокоили маляновские проблемы и вайнгартеновские успехи. Лавина прошла стороной, но один камешек таки знатно его припечатал. Кое-как, вслепую дополз до передатчика… После этого с метеостанции пришлось уйти. После нескольких месяцев больничной койки… А жаль — очень было удобно соблюдать технику безопасности при интимном общении с Мирозданием. Вероятность того, что «зевесова стрела», направленная в него, ненароком попадет в кого-нибудь другого, там была близка к нулю. Да и сердце в горных высях перестало пошаливать. Экология плюс физическая нагрузка — и Мироздание на этом направлении спасовало. А в Питере сколько раз прихватывало. Значит, все-таки и с Мирозданием можно бороться, хотя бы лишая его рычагов воздействия.