Время – убийца - [78]
Мария-Кьяра подкатилась на стульчике прямо к Клотильде и взяла ее за руку:
– Конечно, я помню вашего брата, дорогая. Николя был трогательным, красивым, не похожим на других. Чертовски милым. И храбрым. Он пытался соблазнить меня, был неумел, ужасно играл на гитаре, а раздеваясь, страшно стеснялся. Накануне аварии мы были на пляже, у костра. Он меня растрогал…
– Так почему же этот милый мальчик промолчал? Почему не признался отцу? Почему несколько часов спустя сел вместе с нами в машину и поехал навстречу гибели?!
– Николя не мог сделать ничего подобного.
Клотильда попыталась вырваться, но Мария-Кьяра не позволила.
– Не мог, – повторила она, – и вы это знаете не хуже меня.
Из глаз Клотильды потекли слезы, и она потянулась к Наталю.
– В одном Червоне Спинелло прав… – сказала Мария. – Я хотела убедиться, что Николя умеет водить, прежде чем согласиться на поездку с ним. Ваш брат и правда стибрил ключи у отца и предложил мне прокатиться до Галерии, но дальше все было не совсем так, как излагает ваш директор кемпинга. Николя рулил осторожно, спокойно и уверенно. Я проверила его на прочность – целовала в шею, гладила по ноге, – он все выдержал, и мы вернулись живые-здоровые, ни разу не съехав на обочину.
Клотильда растерялась и произнесла дрожащим голосом:
– Червоне видел, как вы спорили на парковке.
– Верно, спорили… Точных слов не помню, но, выйдя из машины, я подтвердила Николя, что ночью отправлюсь с ним в клуб. При одном условии… – Пальцы Марии-Кьяры судорожно сжались. – При одном условии, – повторила певица. – Я не хотела, чтобы все ехали с нами.
Эти слова подействовали как сильнейшее болеутоляющее: Николя ни в чем не виноват, Червоне Спинелло оклеветал его.
Душу Клотильды затопила сладкая эйфория, и она сдержала слезы, зато глаза Марии-Кьяры увлажнились, испортив безупречный грим.
– Я ждала вашего брата, Клотильда, ждала на следующий день. Надела самое красивое платье, воткнула розу в волосы и ждала ночью, хотела, чтобы Николя стал моим первым. Он – и никто другой. Ждала под звездами, пока не погасла последняя, а потом решила, что он худший из негодяев, и пошла спать, затаив в душе презрение ко всем мужчинам. Утром мне рассказали об аварии… Немыслимо… – Кроваво-красные ногти певицы впились в ладонь Клотильды, но та не отняла руку. – Клянусь, всякий раз, занимаясь любовью, я думаю о вашем брате. Писатели посвящают книги «дорогим усопшим», а я посвящаю Николя оргазмы – маленькую смерть, которую он так и не познал. Я отвергла его тогда, на пляже, и это было глупое ребячество, каприз. Сегодня я не отказываю даже придуркам и редко переношу свидания. Надеюсь, Николя одобряет меня с небес.
Мария-Кьяра продолжала говорить, мешая слова со слезами, но Клотильда не слушала, сосредоточившись на нескольких установленных истинах.
Мария-Кьяра явно говорит правду.
Значит, Червоне Спинелло все придумал…
Зачем?
Из зависти? По злобе?
Или все еще проще? Червоне солгал, объясняя, почему рулевое управление «пассата» оказалось поврежденным. У кого много причин, тот много врет. Сержант Чезаре Гарсия уверен, что это было вредительство. Кому выгодно лгать о причине аварии? Тому, кто испортил машину.
Мария-Кьяра встала, посмотрелась в зеркало, покачала головой и показала язык.
– За несколько минут до начала концерта я вряд ли нарисую еще один шедевр. Ну и ладно, публике все равно плевать. Люди приходят не ради моих прекрасных глаз! – Она привычным движением сняла лифчик и взяла с вешалки белый купальник. – Первый пункт моего контракта, составленного на французском, итальянском и английском, гласит, что я должна прыгнуть в бассейн в конце второго куплета, одетая в бикини. Подпункт «а» уточняет: размер верха – 80С.
Она без малейшего смущения продемонстрировала Наталю свою наготу, но Клотильда не взревновала: итальянка проявила абсолютную честность и завоевала ее симпатию.
– Частный сеанс, Брэд, любуйтесь на здоровье! Они не мои, так что пользуйтесь случаем… Вернее, не совсем мои, ведь каждая стоила три с половиной тысячи евро, пришлось взять в долг на десять лет. Молодость в кредит – отличная идея, согласны? – Мария-Кьяра изогнулась, надевая крошечный белый верх от купальника, и обратилась к Клотильде: – Не сердитесь, дорогая, мы же ровесницы, но у вас классная фигура, а у вашего возлюбленного глаза чародея, так что, сами понимаете… Мужчины любят вас за улыбку, энергию, элегантность… А на меня с четырнадцати лет глазеют из-за сисек. Они – мой опознавательный знак… Мой двойной опознавательный знак!
Клотильда взяла певицу за руку:
– Вы хорошо поете, Мария. Я вчера слушала Sempre giovanu. У вас всегда был дивный голос, именно он привлекал мужчин, а вовсе не тело.
Клотильда сразу обругала себя за глагол в прошедшем времени, но Мария-Кьяра не обиделась.
– Спасибо, милая. А теперь извините, меня ждет бассейн…
Она рассмеялась, бросила последний взгляд на Наталя, поправила неприлично съехавший лифчик, повернулась и, насвистывая, пошла прочь.
Boys boys boys
Парни в масках растворились в ночи, и Наталь взял Клотильду за руку, чтобы прибывающая на пляж толпа не разлучила их. Они шли к морю, а возбужденные юнцы пробирались к сцене. Люди толкались, как в переходе метро, но Клотильда задумалась и ничего не замечала.
