Время своих войн. Кн. 3-4 - [45]

/2007/

(конец вводных)

----

Французские и другие мемуаристы, что уцелели на смоленской дороге 1812 года, кроме ужасов отступления, все как один, с удивлением отмечали такую странность, как огромное количество евреев в брошенной жителями Москве, что либо остались в ней, либо откуда–то таинственным образом нахлынули, занимающихся там (как сейчас принято говорить) «бизнесом» с солдатами и офицерами армии Наполеона. Еще более интересны современные переиздания этих мемуаров на русском языке, где эти строчки таинственным образом исчезли.

Есть ли странность в том, что Москве 1812 суждено было сгореть, чтобы скрыть кое–какие дела? Наполеон категорически отрицал участие в этом, русское командование и губернатор твердили то же самое.

Испуганный далеко бежит, долго не возвращается. От Москвы гнали «наполеонцев» как положено. Вот только не всех…

Миша и так непрошибаем, а упрется на своем, собственной непрошибаемостью прет вперед словно танк, все рушит — никакие доводы–мины–препятствия ему не помеха, решает понять свое, да «по–своему», потому взяв лист бумаги, половинит его: на одной полосе округлым детским подчерком выводит: «ЛЮБЛЮ», на соседней; «НЕ ЛЮБЛЮ», и принимается заполнять, не задумываясь — вписывая все что диктует память и душевное состояние. Получается немало…

ЛЮБЛЮ:

Первый глоток ключевой воды по возвращению домой,

Женщин, которые ощущают себя подростками,

Ночь,

Вьетнамцев, кхмеров и китайцев, когда с ними есть общее дело,

Лагуны с хорошими подходами,

Жесткость снега под лыжами, крепкий наст,

Угли костра или печи,

Взять налима шерстью под водой,

Собирать руками раков, выманивая их из нор,

Запах лисичек,

Высушенную густеру на сковородке,

Интонации старого русского говора,

Долгое ожидание в джунглях — засаду на тропе,

Путать свой след и распутывать чужие,

Параплан и хороший горный велосипед,

То что на грани возможностей,

Первый осенний боровик,

Неторопливый разговор с умным человеком,

Молчаливую драку,

Новый контракт,

Осенний дождь за окном,

Однобортную долбянку, но двубортную, пожалуй, тоже,

Поздней осенью, разложив костер в железной корзине над водой, лучить на реке рыбу,

Страну, в которой еще не был,

Притертую рукоять,

Лес, лес, лес…

Сидеть у давних окопов,

Хорошую книгу в межсезонье,

Форель на вертеле,

Манго, сау–мау, минь, мкхот, тэп,

Каноэ,

Когда хорошие шансы,

Рубить «узлы»,

Вскрывать НЗ,

Свежее сено,

Слушать того, кто «горит»,

Забытые озера,

Веник под головой,

Встретить талант, самородок или просто хорошего человека,

Восход солнца,

Раздуть утренний пепел,

Пройти по краю,

Свесить ноги в пропасть,

Когда есть запас,

Отгатить подходы к зеркалу заброшенного озерка,

Холодную уху,

Успеть сделать, когда другие «спят»,

Общие вагоны,

Молодой картофель с укропом,

Спланированный «урок»,

Чудаков и Чудиков,

Знакомые деревья,

Спать на крыше,

Хорошо отработанные пути отхода,

Когда есть запас времени,

Когда нет запаса времени,

Решить что–то иначе,

Мостки через речку,

Уместные трофеи,

Французское кино,

Умных чутких женщин,

Сажать яблони,

Таскать каймана за хвост,

Дразнить кобру белым платком,

Запах земляники,

Долгий взгляд старого лося,

Пар после летнего дождя,

Высокие Острова,

Парение скатов,

Горсть черной смороды, когда продираешь по ручью,

Дикую утку в чугунке,

Баранину на углях,

Змею на пару,

Попугая в глине,

Плов в ананасе,

Свежую вскопанность земли,

Надежное,

Слово, данное осетином,

Звезды экватора,

Деловую суету трущоб,

Искупаться в Божьей Стопе с 23 на 24-ое,

Снеток из курмелей по собственному рецепту,

Москитную сетку,

ИЛ‑76 и старые бипланы,

Специалистов в редком,

Азарт учеников, ищущих выход,

Старые деревья,

Борьбу глаз,

С дубовой побойней, по первому стеклу льда, со скрипом прогибающемуся под ногой, бродить — глушить дремлющих на мелководье щук…

НЕ ЛЮБЛЮ:

Убивать,

Торжества,

Москву,

Джунгли в сезон дождей,

Топтать свой след,

Воспоминания под утро,

Боеприпасы с просроченным сроком хранения,

Гнус,

Липкую лживость ТВ,

Пустых, Жадных, Завистливых,

Озабоченных собственными драконами,

Метать одонки,

Замерзать,

Рекламу,

Когда много на одного,

Отчет на бумаге,

Запахи восточных рынков,

Непонятки среди своих,

Холодную землю,

Вынужденный ход,

Наглую бездарность,

Латать крышу и сапоги,

Игры,

Пидарастию во всех ее проявлениях,

Корреспондентов,

Белый шоколад,

Стадность,

Шумность музыки,

Ноги на столе,

Могильных кликуш,

Когда не видят или не хотят понять,

Встревать в чужие разборки,

Знать, что где–то находится «личное дело»,

Менструальную шизанутость подруги,

Картофельные ямы,

Озерные заморы,

Китайский Калашников,

Бестолковость переводчика,

Рисовую водку,

Гайдара, Сванидзе, Новодворскую и прочую шушеру,

Черепа в ямах,

Самоуверенность дилетанта,

Воскресенье в госпитале,

Запах одеколона,

Пляжные берега,

Повторную трусость новичка,

Стукачество,

Убийство по–корейски,

Ягодников с «комбайнами»,

Сигареты,

Зимнее КШУ,

Чиновников,

Акваланг «Украина‑2»,

Цирковых дрессировщиков,

Всякие кишечные, лихорадку и прочее «ненашенское»,

Проверку холостым патроном,

Карусели,

Писать письма,

Бегающие глаза посредника,

Металлические капканы,

Старую газетную бумагу,

Тревожность тишины «тропического часа»,

Задержки по контракту,

Кодированных,

Апноэ,

Плавающий полиэтилен…

Написав, думает, что вот она речка, у которой живет Седой, в которой нет и не может быть плавающего полиэтилена. А если бы такой появился, то это значит, что настал конец света, либо умер Седой, а замены ему не нашлось, что в общем–то для Руси может означать одно и то же. С этими новыми для себя мыслями, Миша, скомкав листки, сует их в карман, выходит из избы и идет к реке, чтобы окунуться пренепременно у ключей: остудить голову и согреть душу…