Время собирать камни - [2]

Что ещё? В тавернах не останавливаться даже поесть (официально денег у меня почти нет, так что надо экономить на всём). Не граф, можно и на полянке в лесу обед сварить, да и спать можно там же. Одним глазом, чтобы снова не стать жертвой охотников, но и к этому можно привыкнуть.

Нужна легенда для разговоров. Кто я такой и куда еду? Про мнимое баронство лучше не поминать, значит я ... фиг знает кто. Лет под сорок, с чистыми, не мозолистыми руками. Приказчик? Для этого нужно хорошо знать обстановку и хоть немного разбираться в торговле. Не моё. Мастер чего-нибудь? Тогда почему одет бедно? Разорился, отправился на поиск лучшей доли? Вот в этом что-то есть. Действительно, мастер, знавшие лучшие времена, разорился и теперь направился к родственникам в другой город. По идее, должен быть инструмент, который я хотел бы сохранить как самое дорогое, но пришлось продать за долги. Так чего я мастер? Оружейник, кожевник, гончар, плотник, ювелир? Неожиданно в памяти всплыло — резчик по дереву. Довольно редкая, но интеллигентная и хорошо оплачиваемая работа. Это объяснит и сильные руки, и привычку к хорошим условия, и свободный разговор с богатенькими. Легенда шита белыми нитками и не выдержит даже простенькой проверки, но лучше у меня всё равно нет, а перекинуться несколькими словами со случайным попутчиком, пожаловаться на судьбу — на первое время вполне достаточно.

Боль пришла неожиданно. Ехал по дороге, никого не трогал, ни с кем не ругался, ни о чём плохом не думал. Лес вокруг, солнышко, птички поют, и вдруг левую сторону груди пронзила жгучая тянущая боль. Я замер, перекосившись от боли. Чуть выдохнул — боль уменьшилась. Попытался вздохнуть, но боль вонзилась в ребра, позвоночник, и я снова замер, сдерживая дыхание.

Говорят, что когда начинает болеть сердце, это сразу понимаешь без всяких врачей. Вот и у меня первой мыслью было — сердце! Совершенно дикая, несуразная вещь для относительно молодого мужика, но что ещё я мог подумать в тот момент? Вся левая сторона груди горела, словно намазанная жгучей мазью, кололо под лопаткой, кололо с левой стороны груди, малейший вдох отзывался режущей болью. Вроде и не очень больно, но тело невольно перекосилось, стараясь найти позу, в которой боль будет не такой сильной. Да и страшна не сама боль, которую можно и перетерпеть, а ощущение собственной беспомощности и неотвратимости смерти, неожиданно оказавшейся так близко. Выпить бы какого-нибудь «сердечного» лекарства, но где ж его взять? Вокруг ни души, и всё, что мне оставалось — это сдерживать дыхание. Никаких глубоких вдохов, только маленькие, коротенькие, по глоточку, чтобы боль не захлестнула с головой, не лишила способности рассуждать. И ещё вдруг вспомнилось, что когда у человека инфаркт, его нельзя беспокоить, тормошить — станет хуже, и человек вообще может умереть. Значит, надо слезть с лошади, где-нибудь лечь и ждать. Чего? Одного из двух — или приступ отпустит, или сломает меня окончательно и я просто сдохну. Одно из двух. Думать о плохом не хотелось, но я один, лекарств нет, так что вся надежда на то, что организм справится с болячкой сам.

Спуститься с лошадки удалось почти без рывков, я отошел на обочину и скорчился на земле, стараясь не потерять сознание и не выпустить повод из руки. Только маленькие осторожные вдохи, только ожидание.

Время стало тягучим, но я всё не умирал, и минут через двадцать появилось сомнение — боль усиливалась при вдохе. Что это значит? Так и должно быть при инфаркте или это что-нибудь попроще, типа межреберной невралгии или хандроза? Тоже ничего хорошего, но хотя бы есть надежда ещё немного помучиться, а не сдохнуть, скрючившись в дорожной пыли...

Часа через три боль постепенно утихла, и к вечеру я был почти как огурчик. Осторожно делал разминочные упражнения, но тело снова стало послушным и лёгким. Вот что после этого думать? Случайность? Застудился во время своих путешествий, и теперь с каждым днём болячек будет всё больше?

Ночь и утро прошли нормально, а ближе к следующему полудню меня снова прихватило. Снова жгущая боль, снова ощущение беспомощности. Раз — случайность, два — повод задуматься, а если будет и третий, то... Времени было более чем достаточно, и я стал перебирать события последних месяцев. Где я мог надорвать сердце, застудиться, сломаться? Интересное занятие, но вскоре я его бросил — было столько всякого, что выделить что-то конкретное не получится. И горел, и тонул, и замерзал, и... Как это сказалось на мне, и какие ещё болячки вылезут — один бог знает. Могла бы помочь магичка-целительница, но до неё ещё надо добраться. Потом я зацепился за слово «магичка». А не подарок ли это графини?! Как раз магичка, которая очень сильно хотела иметь меня рядышком и послушного. Парализовала своим порошком, подавила волю, но ей этого показалось мало, и она ещё что-то делала с моим телом. А если она поставила какое-нибудь заклинание, которое убьёт меня, если сбегу, и эта боль — напоминание, что пора возвращаться к хозяйке? Если это правда, то боль будет нарастать с каждым днём, пока не убьёт меня. И что теперь? А ничего. Графиня мертва, а настоящего целителя можно будет найти разве что в крупных городах, куда мне в ближайшее время путь заказан. Так что придётся терпеть, пока хватит сил, а потом... видно будет. Можно спросить у какой-нибудь деревенской старушки-травницы чего-нибудь «от сердца». Неплохо было бы хорошенько пропариться в баньке, но у местных их не было. Теплая комната, бочка или корыто с горячей водой — максимум, на что можно было рассчитывать.