Время секир - [16]

– Подойдите, – сказал все тот же тихий голос.

У стены в середине зала стояло почетное высокое сиденье, по бокам которого возвышались два огромных вырезанных из дерева медведя с оскаленными пастями. Между ними восседал человек небольшого роста, чье лицо так густо поросло бурым волосом, что издалека казалось звериной мордой.

Человек лениво потянулся коротким туловищем, затянутым в красную шелковую рубаху, и с громким хрустом сломал в руках обглоданную кость. Капли жира падали с густой бороды на бесценный шелк, но его хозяин, казалось, вовсе не замечал этого. Он смачно втянул в себя мозг, отбросил обломки в сторону и посмотрел на вошедших.

В этом взгляде чувствовалась такая мощь, свирепость и уверенность в себе, что стоявший рядом ронин зашевелил губами, читая заговор, как делал всегда, когда чувствовал присутствие демонов.

Из глаз коротышки смотрел великан.

– Сначала, Эйнар Однорукий, – сказал Медведь, вытерев пальцы о синие шелковые штаны, – я думал сделать с тобой то же, что сделал сейчас с бараном вроде тебя. Никто не смеет брать мое добро даже по ошибке.

Вожак выдержал паузу и перевел взгляд на Ратмира. Толстые пальцы задумчиво покручивали конец жесткого уса.

– Но я не принимаю поспешных решений. Суета – мать неудач, – продолжил Медведь, рыгнул и откинулся на высокую спинку. – Я узнал, кто ты и кто твой спутник по имени Ратмир, посмевший привести сюда своего узкоглазого раба. Это знание заинтересовало меня. Вас учил воевать сам Вагн Старый. – Медведь снова помолчал и продолжил: – Железо в руках сильных ценится на вес золота.

Он кивнул своим людям, и стоявшая у почетного сиденья шеренга разомкнулась, пропуская вперед дренга, тащившего за собой худенькую девушку с выбившимися из-под платка темными прядями.

Эйнар переступил с ноги на ногу.

– Это твоя жена? – равнодушно спросил Медведь.

– Она ни в чем не виновата, – хрипло выдавил из себя Однорукий.

– Люди Белого бога говорят, муж и жена – одна плоть, – сказал Медведь. Он лениво шевельнул пальцами, и воин толкнул девушку к конунгу. Тяжелая ладонь влепила ей такую затрещину, что та не удержалась и упала у ног самозваного конунга.

– Прекрати. Наказывай меня… – Щеки Эйнара наливались тяжелой кровью.

– Я тебя и наказываю. С ее помощью. Твое лицо мне еще пригодится, – ответил Улл.

– Сделаю все…

– Конечно, сделаешь, – равнодушно оборвал его Медведь и скомандовал: – Уберите.

Девушку, от удара лишившуюся сознания, уволокли куда-то в глубь зала.

– Оставьте нас, – процедил конунг, даже не взглянув на присутствующих, и в мгновение ока зал опустел. Остались лишь Улл, четверо дюжих телохранителей, возвышающихся рядом с деревянными фигурами медведей их безмолвными двойниками, и трое пленников, в своих простых рубахах похожих на стайку понурых привидений.

Улл поднял глаза на Эйнара. Тот снова чуть не пошатнулся от тяжести его взгляда.

– Ты должен кое-кого убить.

– Кого?

Медведь пошевелил пальцами, стряхивая длинный темный волос.

– Мне нужна голова ярла по имени Тень.

Эйнар застыл, стараясь что-то ответить, открыл рот, но так и не подобрал нужных слов.

– Но ведь он…

– Он враг и должен быть убит, – сказал Медведь.

– Тень настолько сведущ в колдовстве, что говорят, он вовсе не человек…

– Я слышал это, – сказал Улл. – Значит, тебе придется хорошенько подумать, как лишить жизни того, кто, возможно, и так ее лишен.

– Конунг, я…

– Обмен прост: голова жены за смерть Тени.

– Но к тому же ярл и его люди знают меня, – возразил Однорукий и добавил, махнув культей: – Я не тот человек, которому удастся выдать себя за другого. Если так жаждешь крови, отпусти ее и убей меня. Будет справедливо.

– Голова за голову, – сказал Медведь.

Ратмир увидел, как напряглись мышцы товарища.

– Я убью для тебя Тень, – сказал он. Эйнар удивленно повернул голову. – Здесь я недавно, и вряд ли кто-то из его воинов узнает меня. Ярл Тень забрал двор и добро, которые мои по праву, – продолжил Ратмир. – Ему не придется перевязывать свои раны после нашей встречи. Я принесу тебе голову этого пса.

Медведь с прищуром вгляделся в лицо юноши. Тот не отвел взгляда. Улл поскреб косматый подбородок.

– Хорошо, – сказал Улл, – но я должен знать, на что ты способен, Сигурдсон. Ты с другом и слугой можете отдохнуть с пути в яме для пленников во дворе. Вечером вернутся с задания мои двенадцать берсерков. По этому случаю я накрываю здесь столы, за один из которых сядешь ты. Если выживешь после встречи с моими воинами, я разрешу тебе попытать удачи с Тенью. Хотя, сдается мне, ты просто хочешь улизнуть под благовидным предлогом.

Ратмир сплюнул сквозь зубы себе под ноги. Рю беспокойно шевельнулся – за время северных странствий он видел, на что способны эти воины.

– Ты говоришь о забавных глупцах, что носят медвежьи шкуры и грызут щиты? – спросил Ратмир и улыбнулся. – Так скоморохов я с детства бояться не приучен.

– Вот и посмотрим, – сказал конунг и повернулся к притихшим воинам. – Открыть кладовые и откупорить бочки! Встретим моих лучших храбрецов в Медовом зале как подобает!

Луженые глотки дренгов дружно и одобрительно рявкнули, люди потянулись к выходу, торопясь исполнить поручение.