Время разбрасывать камни - [23]

      " Опасность! Срочно сменить место пребывания!"

      "Океан" на сухом компьютерном языке предупреждал своего адепта. От надвигающейся пасти морского чудовища повеяло почти осязаемым ужасом. В спешке переодевшись и захватив с собой только телефон и пластиковые карточки, Вадик покинул квартиру. Пройдя метров на двести по улице, он почувствовал новый импульс страха и оглянулся. Как раз в этот момент напротив его дома остановилась машина. Двое крепких мужчин в камуфляжной форме быстро вошли в подъезд, и в голове почему-то промелькнуло:

      "Это за мной!"

      - Брр, прямо мистика какая-то! - прокомментировала рассказ Эльза, и тут же предложила выпить за их случайно сложившееся боевое братство: - Теперь мы, мальчики, в одной команде! Не знаю, кто наш враг, но он у нас общий, а это сближает!

      Вадик заплетающимся языком тут же начал говорить, что очень рад знакомству. При этом смотрел в основном на журналистку, вернее на ее неприкрытые халатиком ноги. Вскоре он покинул кампанию, а Эльза и Юлий продолжили вечеринку. Теперь они уже сидели по одну сторону стола. Юлий рассказывал о том, как познакомился со своей женой, и жаловался на то, как ее погоня за романтикой отравляла семейную жизнь. Эльза вставляла ироничные замечания, но это было совершено не обидно. Постепенно беседу сменили объятия, а потом и в страстные поцелуи, Наконец, Эльза, решительно поднявшись с его коленей, скомандовала:

      - Давай в душ! Ты первый.

      Вскоре, лежа на диване под одеялом, Юлий вслушивался в доносившиеся со сторону ванны звуки падающей воды. Воображение рисовало картину, которую он бы увидел, если бы мог заглянуть за пластиковую перегородку душевой кабины. В голове еще крутились обрывки моральных установок примерного семьянина. Однако, поступок сбежавшей супруги если до конца не разрушил, то сильно поколебал прежние устои. Да и пытаться как-то изменить ход событий, наверное, уже было поздно. Во всяком случае, выглядели бы такая попытка совсем глупо.

      Наконец вода в душе перестала шуметь. Через пару минут появилась Эльза. Остановившись на середине комнаты, она будто еще делала выбор, но потом решительно двинулась к его дивану. Оказавшись рядом, весело заявила:

      - Давай, двигайся, женатик!

   Следующим утром он по привычке встал в начале восьмого. Эльза ночью вернулась на свою кровать, и сейчас спала, выставив из-под одеяла загорелое колено. На лице застыла детская улыбка. Вспомнив ее рассказы и вчерашнюю передачу, Юлий почему-то предположил, что она видит сейчас во сне африканских мартышек. С удивлением обнаружил, что начинает относиться к этой женщине с большой долей нежности. И тут же постарался себя одернуть:

      " Аккуратней! Вспомни, о чем Гулевский предупреждал!"

      Подействовало ненадолго. Завтракая в одиночестве на кухне, он мыслями возвращался к спящей и чувствовал, что вряд ли теперь сможет воспринимать ее, как к потенциальную угрозу. Случайное ни к чему не обязывающее последствие хмельной вечеринки начало перерастать в духовную привязанность. Возможно, что это было свойством его характера, а может потому, что прежняя привязанность была грубо разорвана сбежавшей супругой. Во всяком случае, в душе снова начинала бродить требующая нежности и любви закваска. Процесс шел быстро и никакие инструкции Гулевского, не могли этому помешать. А тот оказался легким на помине. Когда Юлий допивал кофе, на телефон пришло сообщение. Главный аналитик назначил встречу на станции подземки. На месте следовало быть уже через полчаса. Вылив остатки кофе в раковину, Юлий сполоснул чашку, и тихонько прошел в прихожую. Когда одевал ботинки, за спиной воркующее, но с оттенком иронии, прозвучало:

      - Ты далеко, милый!

      Эльза в небрежно накинутом халатике, картинно облокотившись на дверную коробку, стояла на пороге комнаты. От неожиданности Юлий чуть было не сказал правду. Но в последний момент сумел вполне правдоподобно соврать:

      - На работе надо показаться.

      - Давай там осторожней, пожалуйста- прозвучало уже в спину. Несмотря на подчеркнутую озабоченность, он сразу уловил нотки фальши. Пока, игнорирую лифт, сбегал вниз по узеньким лестницам подъезда, в голове крутились обрывки испуганных мыслей. Привычный мир, в котором все было понятно и просто, где можно было без каких либо ограничений доверять близким людям, продолжал распадаться на мелкие осколки. И он плохо понимал, как можно существовать в этой новой враждебной реальности.

      На некоторых лестничных пролетах валялись разорванные продуктовые упаковки и пустые бутылки. Было видно, что по вечерам в этих не очень чистых местах общего пользования устраивали оргии. Такое наверняка случалось и в уютных коттеджах статус зоны. Но здесь людские пороки заявляли о себе открыто, никого не стесняясь. Вспоминая биографию Эльзы, он думал о том, что, между мироощущением мальчика из неполной, но вполне благопристойной семьи и атаманши шайки малолеток из социальной зоны, должна пролегать пропасть. Наверное, вот так же обезьянка выросшая в атмосфере любви и заботы приемных человеческих родителей, несмотря на принадлежность к одному виду, сильно отличается от своих диких собратьев.