Время расставания - [16]

Валентина робко поднесла руку к животу и почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Она едва успела добежать до ванной: выпитый чай оказался в раковине. Опустошенная, униженная, молодая женщина провела дрожащими пальцами по потрескавшимся губам. Она не сможет пережить еще семь месяцев подобного ада!

Он вылил остатки виски в серебряный стакан, добавил лед и вновь обосновался в кресле. Было так тихо, что он слышал собственное дыхание. Вот уже целых два часа мужчина любовался приобретенной картиной. Удивительный подарок судьбы, что улыбается только настойчивым, тем, кто готов вставать на заре, чтобы разыскать недостающее произведение для своей коллекции, тем, кто регулярно посещает самые мрачные мастерские, беседует с художниками самого отталкивающего вида. Тем, у кого есть страсть, настоящая страсть. А страстью Пьера Венелля, вне всякого сомнения, была современная живопись.

Однажды мартовским вечером, еще до начала войны, он совершенно случайно зашел в кафе. Зашел, гонимый одиночеством, не обнаружив поблизости ни одного фиакра или свободного такси. Он был вынужден брести под мелким дождем, переходящим в мокрый снег, пряча сумку под пальто. Наконец, лязгая зубами от холода, Пьер решил укрыться в бистро. Не обращая внимания на неодобрительные взгляды хозяина заведения, он выпил большой бокал красного вина, проливая его на плиточный пол. Он злился на дождь, на самодовольного усатого хозяина, на всю жизнь в целом. Следует отметить, что Венелль злился почти всегда. В кармане лежала его первая зарплата. У него были неплохие перспективы в банке Фуркруа. Любой другой молодой человек в возрасте двадцати двух лет, сумевший пробиться в жизни лишь с помощью железной воли и самоотверженного труда, отмечал бы столь знаменательное событие с девушками и шампанским. А Пьер в полном одиночестве пил красное вино, примостившись у грязной барной стойки.

Громкие голоса заставили Венелля поднять голову. Такой же промокший, как и он сам, незнакомый мужчина рылся в карманах. Темные волосы прилипли к голове; бархатный костюм, стоптанные башмаки. Взбешенный хозяин требовал, чтобы посетитель заплатил по счету. По всей видимости, эта сцена разыгрывалась здесь не в первый раз. «Нет, мне не нужны твои каракули!» — гремел голос хозяина. У мужчины было круглое лицо, темные запавшие глаза. «Этот господин — мой гость», — внезапно произнес Пьер и бросил на стойку несколько мятых банкнот. Пару монет выпали из кармана на пол и затерялись в опилках. Хозяин большего и не требовал. Почти вся зарплата Венелля исчезла в выдвижном ящике кассы.

Через некоторое время Пьер оказался на улице вместе со своим новым приятелем, который хлопал его по спине, оглушительно хохотал и обещал в качестве благодарности подарить одно из своих творений. «Но сначала надо поужинать!» Так Пьер вновь оказался за столом, на сей раз в кафе на улице Кампань-Премьер, а перед ним дымилась lasagne al forno[6]. Много позже, когда один из биографов великого маэстро попросил Пьера поделиться своими воспоминаниями о Модильяни, перед мысленным взором Венелля всплыла та случайная встреча, ужин, сдобренный вином «Вальполичелла». Он показал журналисту свой собственный портрет, который художник написал, чтобы отблагодарить молодого банкира, пожертвовавшего ради искусства своей первой зарплатой.

Так он стал завсегдатаем кафе «У Розали». Пьер никогда бы не признался в этом, но он ходил туда, потому что тосковал по материнской нежности. Старая проницательная итальянка всегда сердечно принимала молчаливого молодого человека и заботилась о том, чтобы он съел все, что было в тарелке. Она шутливо бранила его и щипала за щеку. Именно здесь Венелль встречался с молодыми художниками, затем шел в их мастерские и покупал их картины на последние сбережения. Эти полотна он развешивал в своей комнате по очереди, ведь все сразу они не помещались на стенах.

Но, как и ожидалось, Венелль быстро продвигался по карьерной лестнице. Его острый ум, предприимчивость, интуиция и знание человеческих душ помогали ему подниматься с одной ступени на другую. Старый Фуркруа, банкир в третьем поколении, лично следил за успехами молодого служащего. После того как немцы отняли у него двух сыновей, банкир сделал Пьера Венелля своим протеже, а затем и наследником. После смерти Фуркруа Пьер переехал в просторную квартиру близ Марсова поля, где собранные им полотна наконец-то обрели достойные места на стенах.

Год назад, очарованный экспрессивной манерой письма Людмилы Тихоновой, он купил небольшую работу художницы «Пантера в джунглях». Среди изумрудной зелени листвы притаилось дикое, опасное животное, готовое к прыжку. В его желтых глазах читалась такая ненасытность, а мышцы налились такой силой, что Пьер сразу же был сражен сдержанной мощью композиции.

С тех пор раз в месяц Пьер посещал мастерскую русской художницы. Он отправился туда и вчера. Его внимание сразу же привлекла картина, закрытая грубой тканью. Людмила заявила, что это произведение она приготовила для Осеннего салона. Пьеру пришлось поклясться, что он никому не расскажет об этой работе, и лишь тогда Людмила смилостивилась и показала ее.