У нее вновь задрожали руки, и участилось дыхание, но она даже не замечала этого. Он шел, с каждым шагом приближаясь к ней, и точно так же росло ее возбуждение. И едва он успел войти, как она подбежала к нему.
— О, Конан! Где же ты был так долго?! Конан!
Она принялась срывать с него и с себя одежду, а он, смеясь и шутя, отбивался, но это лишь сильнее возбуждало ее, пока наконец и он не почувствовал, как в него переливается переполнявшая ее страсть…
* * *
Едва киммериец переступил утром порог дома, как тут же почувствовал, что что-то неладно. Он видел хмурые лица друзей, и каждый, на ком он останавливал взгляд, тут же отводил глаза, то ли чувствуя себя виноватым, то ли, наоборот, считая виноватым его, но не решаясь высказаться вслух.
— Кром! — не выдержал он, наконец.— Да что у вас тут происходит?!
— Что происходит?! — вскричал Тефилус.— Ничего особенного! Просто, пока ты шляешься по девкам, у нас тут люди гибнут!
От этих слов Конан сморщился, словно от хлесткой пощечины.
— Послушай, Тефилус,— заговорил он как мо г спокойно,— я уже давно понял, что тебе мы обязаны всеми победами, даже если тебя при этом не было рядом. Если же случилась беда, то виноват обычно бываю я, даже если находился на другом краю света. Впредь говори, только если тебе действительно есть что сказать.
Повисла тягостная тишина. Дознаватель почувствовал вдруг, что взгляды всех присутствующих устремлены на него, а он не знал, что сказать. На языке вертелись одни ругательства, которые были явно не к месту. Киммериец смотрел на него в упор. Ни тени насмешки не промелькнуло во взгляде синих глаз. Тефилус выругался и вышел вон.
— А теперь,— спросил киммериец,— кто-нибудь объяснит мне, что произошло?
— Всем не терпелось посмотреть, что там, во тьме,— хмуро ответил Мэгил.— Мы ждали тебя весь вечер, а потом…
— Кром! Я ведь предупреждал! — Конан опустился на стул, кляня себя, на чем свет стоит.— Кто?
— Один из моих,— ответил Тарган,— ты его не знаешь. Он пришел сегодня с ночной группой и весь день отсыпался.
— У меня такое чувство,— киммериец сжал кулак,— что все вы спите… Кром! Вы зачем пришли сюда? Надоело скотину пасти?! Решили развлечься?!
— Перестань…— Тарган болезненно поморщился.— Королевскому Дознавателю не давало покоя ущемленное самолюбие, а молодой дурак рвался в герои. Удивительно ли, что эти двое нашли друг друга? Мы и знать ничего не знали, пока он не пришел и с мрачным видом не объявил, что парень погиб.
— Как? — хмуро спросил Конан.
— Его рассекло надвое,— нехотя ответил Тарган.— Чем, мы так и не поняли.
Конан вздохнул и, ни слова не говоря, вышел. Он слышал, как кто-то направился за ним следом, но не стал оборачиваться. Он был зол.
Не на своих друзей, конечно, но Тефилус выводил его из себя, и, пожалуй, даже сильнее, чем прежде.
— Здесь мы похоронили парня,— услышал он голос Таргана и остановился.
Остановился и Мэгил. Лишь они вдвоем последовали за киммерийцем.
— Он был нам ровесником, Конан,— сказал зуагир.— Этой зимой он потерял сестру и поэтому сразу вызвался идти с нами.
— Ему уже не поможешь,— откликнулся северянин,— идем.
Они пошли дальше, теперь уже вместе, и вскоре оказались там, где накануне киммериец отыскал потайной лаз. Он подошел к зияющему в глубине камина отверстию и, опершись руками о его края, заглянул внутрь. Паутина, почти сплошным пологом перекрывавшая вход, была изодрана и залита кровью. Конан покачал головой и, подойдя к окну, с усилием оторвав от пола одну из трех оставшихся мраморных статуй, просунул ее в лаз и тут же отпрянул, когда широкое лезвие со свистом рассекло воздух перед его лицом, перерубив пополам каменного божка. Киммериец присел на корточки, за его спиной остановились Тарган с Мэгилом. Клинок теперь опускался через равные промежутки времени.
— Что будем делать? — спросил Мэгил.
Киммериец молча пожал плечами, ухватился рукой за верхнюю кромку камина и, осторожно заглянув внутрь, принялся исследовать очаг. Почти сразу справа от себя он увидел небольшой рычажок, установленный в верхнее положение, перевел его вниз и посмотрел вперед. Лезвие в очередной раз пропело мелодию смерти и больше не появилось.
Вполне довольный собой, северянин вылез наружу и покачал головой.
— Два дурака,— с горечью бросил он,— молодой и старый… Им бы хоть каплю ума на двоих!
— У них не было твоего опыта, Конан,— заметил Мэгил.
— Кром! Именно потому я и просил не лезть без меня! — Конан никак не мог успокоиться.— Но все равно можно было сообразить, что, раз ход есть, значит, он ведет куда-то, и простая осторожность должна была подсказать жрецам мысль как-то защитить его.
— Жрецам-то она пришла в голову,— задумчиво заметил Мэгил.— Ну, так что, пойдем?
— Нет,— киммериец покачал головой,— я не самоубийца.
— Ты думаешь, там осталось еще что-то? — недоверчиво покосился на него Тарган.
— Не думаю, но все-таки хочу видеть, куда ступаю.
С этими словами он зажег факел и поднес его к стенам и полу. Толстый слой сухой пыли и паутины мгновенно вспыхнул, и огненная волна покатилась вперед. Потом Конан вышел в коридор и, сняв со стены длинное боевое копье, вернулся назад.
Он нагнулся, вошел внутрь, но тут же выглянул:
