Время побеждать. Беседы о главном - [18]

Сегодня, когда прошло скоро два десятилетия, мы можем смотреть на свою прошедшую страну с высоты истории. И видно, что Советский Союз не просто противостоял капитализму, который сейчас называется «Западом», — он находился с ним в диалектическом состоянии единства и борьбы противоположностей. Мир был разделен на две половинки, которые проникали друг в друга тысячами каналов, кстати, в этом отношении разговоры про «железный занавес» — это для журналистов и маркетологов.

Е. ЧЕРНЫХ: — И для Леха Валенсы.

М. ДЕЛЯГИН: — Ну да, и для польской элиты. Народ-то там правильный, но исторически ему так же, как и нам, с элитой «везет» просто феерически, нарочно не придумаешь.

Так вот, «железный занавес» был для обычных людей, а общества, экономики проникали одно в другое и влияли друг на друга. История так и вовсе была синхронизирована, причем даже в самые глухие и страшные сталинские годы. Посмотрите: на Западе 1929 год — год начала Великой депрессии, у нас — год начала коллективизации, «великого перелома», нашей реакции на Великую депрессию, которая нас, по официальной истории, как бы и не коснулась.

Советский Союз и Запад действительно были двумя частями единого целого, единого мирового хозяйства, которые друг друга враждой, но поддерживали, развивали и друг без друга, в конечном счете, существовать не могли. В начале 70-х годов XX века, когда обанкротились США… Мы этого политкорректно не произносим, но отказ Никсона от «золотого стандарта», от обязательств гарантированного обмена золота на доллары в переводе на русский называется банкротство. Потому что, когда кто-то говорит: «Да, у меня есть обязательства, но я больше не могу их выполнять», — это и есть банкротство.

А затем грянул «нефтяной кризис» 1973–1974 годов. Тогда Советский Союз мог разрушить мировую капиталистическую систему, но его руководство приняло осознанное решение этого не делать. Получилось, как по Салтыкову-Щедрину: «от него злодейств ждали, а он чижика съел». В виде заключения Хельсинкских соглашений о нерушимости государственных границ в Европе.

Причина в том, что советское руководство к тому времени уже в целом пропиталось ценностями материального потребления, то есть ценностями Запада, восприняло их как единственно возможные для себя, и для него конец Запада был бы концом света. А с другой стороны, они ощущали, вероятно, что социализм и капитализм — две половины мира, и одна половина без другой существовать не может.

Прошло менее 20 лет, и, когда аналогичная возможность уничтожения противника открылась перед лидерами Запада, они разрушили Советский Союз, не колеблясь: это были люди заметно менее культурные. Нашу страну — и нас вместе с нею — раздавили с воплем «Раздавить гадину!», как потом подвывала либеральная интеллигенция. Но, сделав это, мировой капитализм немедленно влетел в мировой кризис и, по-видимому, тоже закончился. Мы это уже видим.

Сегодняшний Запад, капитализм без социализма — это, как говорят на Востоке, «хлопок одной ладонью». Такое бывает, но недолго. И сейчас, на наших глазах, заканчивается — и мы называем его завершение «глобальным финансовым кризисом», просто потому, что других слов пока еще нет.

Я объясняю все это, чтобы лучше показать: Советский Союз был важным этапом развития не одной лишь нашей страны, а всего человечества.

Он потерпел поражение, рассыпался по трем базовым причинам.

Главная — разложение системы управления: наше общество создавало лучший в мире «человеческий капитал», который использовался наихудшим образом. Потому что система управления была очень косной, унаследованной из позапрошлой эпохи. И эта система управления, получив нефтедоллары для своей подпитки, получила тем самым возможность уничтожить развитие ради самосохранения. И она сделала это и сгнила.

Внешне уничтожение развития выглядело как чрезмерно агрессивный идеологический контроль, вызывавший всеобщее негодование и недовольство.

Главное достоинство советской цивилизации — неприятие наживы как высшего смысла человеческой жизни. А главный порок — агрессивное навязывание идеологических ритуалов. Грубо говоря, государство «лезло в мозги» гражданам, даже когда это не было нужно, и принуждало их к предательству.

Вторая причина распада Советского Союза — отказ его руководства от культурной ассимиляции национальных элит, которая проводилась не только в царской России, но и до конца Сталина и даже в начале периода Хрущева. Но уже при том же Хрущеве эта политика сменилась на безудержное пестование обособленности именно национальных элит, которые потом страну и порвали на части.

И третья причина распада — наши замечательные спецслужбы, которые, на беду, были не коррумпированы. Сахаров был прав, называя КГБ наименее коррумпированной структурой власти… И, когда эти малокоррумпированные и сравнительно эффективные менеджеры, находясь под гнетом партийного контроля, видели, как разлагается партийное руководство, но ничего не могли с этим сделать, они породили феерическую идею: «качнуть ситуацию», дестабилизировать ее для того, чтобы дискредитировать коммунистическую власть, свалить ЦК КПСС, поставить нормальное руководство и за его спиной самим прийти к власти.