Время перехода - [78]

На окраине джунгли были не вырублены, а расчищены: деревья и кусты с крупными цветами не тронули, чтобы они красотой и ароматом оживляли окрестности. Маджу об этом никто говорить не стал, поскольку он по-прежнему весьма болезненно реагировал на любые упоминания о цветах, моментально впадая в кровожадное настроение.

Через селение вилась единственная мощенная булыжником дорога, и уже сам факт ее существования был поразителен, не говоря уж о точности, с какой камни были пригнаны друг к другу. Джон-Том мог лишь строить предположения, как горожане нашли посреди джунглей столь качественный булыжник.

Первым делом они миновали кондитерскую, источавшую столь дивные ароматы, что даже брюзжавший Мадж начал пускать слюнки. Как и все дома города, вид магазина говорил о занятиях владельца. Черепица напоминала плитки шоколада, оконные стекла – леденцы, двери и облицовка – пряник, а притолоки – глазурь. Конфетные бревна связывали лакричные веревки – однако все это было имитацией, в чем Мадж убедился, лизнув мимоходом бисквитный забор, оказавшийся на вкус совершенно деревянным.

Особняк скульптора был вырезан из белого мрамора, отполированного до такого блеска, что на нем не могла удержаться даже дождевая капелька. Дома столяров и плотников являли собой чудеса хитрой резьбы с завитушками и барельефами. Бесшовные стыки были закрыты пластинами из ценных пород. Обычно так отделывают изящную мебель.

Дом художника покрывал пейзаж, изображавший окутанные тучами горы посреди зеленых джунглей. Казалось, по фасаду пробегает радуга.

– Колдовство, – сказал Перестраховщик.

– Это не колдовство, а высочайшее искусство. Высочайшее мастерство и умение.

Прошли они и жилище каменщика, выстроенное из миллионов крохотных разноцветных кирпичиков, и особняк мебельщика, напоминающий гигантский диван, загороженный обеденным столом. Но нигде не было видно ни фасада, ни дома, говорившего, что его хозяин делает музыкальные инструменты.

В конце концов им пришлось остановиться у жилища ткачихи. Джон-Том позвонил в плетеную ивовую дверь, коричневым прямоугольником выделявшуюся на фоне стен из крашеной шерсти. Ткачиха оказалась сурчихой. Фигура одетой в простую тунику четырехфутовой мастерицы напоминала грушу. Прислонившись к притолоке, она выслушала рассказ чужаков, поразмыслила и наконец ответила:

– Не знаю, следует ли вам тревожить Кувира Кулба.

Джон-Том почувствовал некоторое облегчение – по крайней мере, они пришли куда следует, – и сказал об этом ткачихе.

– О да, вы попали в точку. – Она заглянула ему в глаза, вгляделась в черты лица. – Вы прошли долгий путь. Так говорите, вы – чаропевец?

Джон-Том снял мешок с остатками дуары и продемонстрировал содержимое.

– Да. Мой наставник, колдун Клотагорб, сказал, что во всем мире только у Кувира Кулба хватит мастерства починить дуару.

– Волшебный инструмент? – с любопытством спросила ткачиха. – Немногие у нас имеют дело с волшебством, хотя пришельцы считают иначе.

Ну, вот кондитер Шомат может заставить заплясать украшения на торте и свить из леденцовых нитей паутину, которую даже паук не отличит от настоящей. Кувиру Кулбу тоже знакомы один-два трюка. – Она вздохнула, словно подводя итог в каком-то внутреннем споре. – Я могу показать, где он живет.

Сурчиха спустилась с ситцевого крыльца.

– Идите до конца главной улицы. Тропа сворачивает налево, но вы туда не ходите, а двигайте дальше. Нужный вам дом стоит невдалеке от города, у водопада за деревьями. Спутать его с другими невозможно. Но подходите осторожно. Если на ваш стук никто не откликнется, пожалуйста, уйдите столь же тихо, как и прибыли.

Джон-Том осторожно упаковал обломки дуары.

– Не волнуйтесь. Без крайней нужды я бы сюда не пришел.

– Вы не поняли меня. Видите ли, я опасаюсь, что вы пришли чересчур поздно. Кувир Кулб умирает.

Глава 15

Шагая по улице, Мадж пинками расшвыривал камешки.

– Великолепно, просто лучше некуда! Значица, мы одолели полмира, чтоб отремонтировать твой дерьмовый драндулет, а единственный чувак, который может это сделать, облапошил нас!

– Это еще неизвестно. – Джон-Том подтянул лямки. – Он еще не покойник. Ткачиха сказала только, что он умирает.

– Что помирает, что покойник – без разницы. По-твоему, он сможет дотащиться до верстака? Придурок хренов, не мог обождать пару недель, чтоб покончить с делишками.

– Если бы он знал о нашем появлении заранее, то, несомненно, отложил бы свою неизлечимую болезнь на потом.

– Именно так я и подумал, приятель!

Джон-Том отвел взгляд. Стоит только решить, что выдр хотя бы отчасти остепенился, как тот ляпнет что-нибудь в этом роде. Хотя по меркам сего мира его поведение не так уж и возмутительно.

Найдя нужную тропу, они свернули в лес. Путь до жилища Кувира Кулба оказался совсем коротким. Слышно его стало раньше, чем видно: дом отражал настроение хозяина. В то утро он исполнял похоронный марш, что не вселяло особых надежд. Печальная музыка пронизывала и воздух, и землю, и даже их тела, наполняя душу тоской.

Стены дома состояли из органных труб – бамбуковых, металлических, деревянных. Связывающие их веревки вибрировали, будто скрипичные струны. Светлые балки наполняли воздух звучным гулом, будто играющий под сурдинку духовой оркестр. Шум водопада, ниспадавшего со скалы, естественным образом вплетался в мелодию. Вид дома ничуть не уступал этому концерту. Даже Мадж поддался общему настроению.