Время-память, 1990-2010. Израиль: заметки о людях, книгах, театре - [3]
В 60-е годы на авансцену выходит новое поколение литераторов — так называемое «поколение государства», которое больше не ставит во главу угла специальные «еврейские ценности», а обращается к общечеловеческим проблемам, следуя в потоке общемирового литературного процесса: исследования взаимоотношений личности и общества, личности — часто рефлексирующей, общества — часто тоталитарного. Впервые после Агнона в истории израильской литературы мы видим писателей, достигших настоящего мирового признания — это, прежде всего, А. Б. Иегошуа и Амос Оз, произведения которых переведены на многие языки мира. По смыслу своего творчества, да и по возрасту, промежуточное положение между классиками, родившимися в 30-е годы и современными молодыми писателями занимает Меир Шалев, возможно, самый крупный писатель современного Израиля. И если Амос Оз был непосредственным потомком эмигрантов с Украины, то Меир Шалев, родившийся в израильской литературной семье, все-таки явственно ощущает свои «русские корни», что видно даже из названий его книг, таких, например, как «Русский роман» (1988).
В шестидесятые годы прошлого века наметилось оживление российско-израильских отношений, возникли и первые культурные контакты. В то время было издано несколько книг, так или иначе отражающих состояние современной израильской литературы, самыми заметными из которых были сборники «Поэты Израиля» (1963) и «Рассказы израильских писателей» (1965). Но вскоре из-за разрыва дипломатических отношений, последовавшего после Шестидневной войны 1967 года, наступила полная тишина, фактически продолжавшаяся 25 лет. Это привело к тому, что в начале 90-х годов массовый российский читатель полагал, что израильская литература — это Игорь Губерман, Дина Рубина и еще два-три человека, пишущих порусски. Одним из первых в России, взявших на себя труд разрушить эти представления, был переводчик и гебраист Александр Крюков.
Александр Крюков. Первые плоды
Судьба Александра Крюкова, казалось, нарочно подталкивала его к освоению еврейской духовной культуры. Все началось с того, что вчерашний школьник однажды был призван в армию и направлен служить в Еврейскую автономную область, где он впервые услышал идишскую речь. После демобилизации Александр решил поступать в Институт стран Азии Африки при МГУ им. Ломоносова, чтобы изучать редкий малагасийский язык, на котором говорит население экзотического африканского острова Мадагаскар. Трудно сказать, как сложилась бы его судьба, если бы каким-то неведомым «кремлевским стратегам» не пришла в голову идея, казавшаяся в ту пору невероятной: открыть в ИСАА группу по изучению языка иврит. Туда-то и был зачислен Крюков…
Шел 1974 год. В СССР начался «пик застоя»; в Израиле завершилась Война Судного дня. «Холодная война» была в самом разгаре. Казалось, ничего не предвещало будущих глобальных перемен. Внешние связи с еврейским государством существовали только на уровне компартии Израиля. Соответственно, единственным источником современного иврита была для студентов газета израильских коммунистов «Зо ха-дэрех». Правда, несмотря на «глушилки» удавалось все же иногда слушать передачи радиостанции «Коль Исраэль» («Голос Израиля»). А на старших курсах переводческая практика предполагала работу с приезжавшими в Москву деятелями компартии, израильского комсомола и даже пионерами, отдыхавшими в «Артеке». Дипломная работа Александра Крюкова называлась «Партийная и правительственная элита в Государстве Израиль». Фундаментальные знания, приобретенные во время учебы, очень помогли ему позже, когда в перестройку он стал регулярно ездить в Израиль и общаться с политическими и общественными лидерами, деятелями культуры и искусства.
После окончания ИСАА ученый в течение десяти лет работал в Институте социологических исследовании АН СССР, занимаясь изучением израильского общества и, особенно, СМИ. На факультете журналистики МГУ он защитил кандидатскую диссертацию «Средства массовой информации в Государстве Израиль».
Знания и талант Александра Крюкова оказались особенно востребованными после начала возрождения еврейской культуры в России в конце 80-х годов. Он был в числе основателей первой независимой еврейской газеты новой России «Вестника еврейской советской культуры» («ВЕСК»), предтечи «Международной еврейской газеты», работал московским корреспондентом израильского журнала «Алеф».
С 1991 года он преподает иврит и современную ивритскую литературу в Институте стран Азии и Африки при МГУ им. М. В. Ломоносова, в 2004 годы защищает докторскую диссертацию и становится профессором ивритской филологии кафедры иудаики ИСАА. Он преподает, но главное, переводит книги израильских писателей.
Уже в 90-е годы он издает монографии «Очерки по истории израильской литературы» (1998) и «Восхождение Амоса Оза» (1999), в 2000-м — две книги: «Израиль. Карманная энциклопедия» и «Израиль сегодня». В первой из них читатель нашел вполне квалифицированный анализ политической ситуации в регионе и противоречивого процесса поиска компромисса между еврейским государством и палестинской автономией. Интересна и небольшая глава «„Русские“ в Израиле», в которой речь идет о жизни почти миллионной русскоязычной общины, к тому времени уже добившейся серьезного экономического и общественно-политического влияния в стране. Глава «Израильтяне и израильский образ жизни» представляет яркий публицистический очерк, где автор попытался нарисовать правдивый социальный портрет «среднего израильтянина». В книгу входят также «Русский-иврит разговорник» и «Толковый словарь», особенно полезные тем, кто хотел познакомиться с израильскими реалиями как заочно, так и при посещении еврейского государства. Но если карманная энциклопедия была адресована все-таки преимущественно туристам, то страноведческий словарь рассчитан на самый широкий круг читателей, а также, по мнению автора, он мог быть полезен даже студентам-гебраистам и специалистам по Ближнему Востоку. Словарь-справочник содержит около 350 статей по государственному устройству, экономике, структуре общества, истории, культуре и религии Израиля. Он стал едва ли не первым подобным опытом в постперестроечной России.
Книга Леонида Гомберга «Дорога на Ханаан» охватывает огромные временные и пространственные массивы истории человечества, отраженной в Библии, – от стоянок «палестинского неандертальца», жившего 70 тысяч лет назад в пещерах Восточного Средиземноморья, до водворения в Ханаане клана переселенцев Иври из Ура и Харана в начале II тысячелетия до н. э. В повествовании представлены ключевые фигуры ранней библейской истории Каин, Ной, Нимрод, Авраам в контексте реально возможных событий, отраженных в мифах Месопотамии и Леванта: строительства Иерихона, Всемирного потопа, Вавилонского столпотворения, гибели Содома и Гоморры.
К поэту Юрию Левитанскому настоящее признание пришло, когда ему было уже за сорок. «Вот и живу теперь – поздний», писал поэт в одном из своих стихотворений. Великая Отечественная, на которую он ушел девятнадцатилетним добровольцем, студентом знаменитого ИФЛИ, оставила глубокий след в его жизни и судьбе, и при этом стихи его стоят всё-таки особняком в творчестве поэтов «фронтовой плеяды»… Тончайший лиризм, блестящее владение словом, уникальные находки в области поэтики делают Юрия Левитанского одним из наиболее выдающихся русских поэтов второй половины ХХ века. Друг и биограф Юрия Левитанского Леонид Гомберг много лет работает с материалами о жизни и творчестве поэта.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.