Время остановится в 12:05 - [29]

– Здесь я ставлю условия! – визжит карлик-министр.

Не обращая на него внимания, Нокс спрашивает меня:

– Что ты хочешь в обмен на сотрудничество?

Глядя ему в глаза, я рассказываю о девушке, которая сидела со мной в фургоне бригады по борьбе с малолетними преступниками. Нокс переводит вопросительный взгляд на министра госбезопасности, который неохотно разъясняет:

– Кумир этого поколения… Керри Лангмар, юная мисс Объединенные Штаты.

Я вижу, как напрягается лицо Нокса. Коротышка продолжает с угрозой в голосе:

– Эта маленькая гнида, которой еще нет тринадцати, атаковала мою бригаду баллончиком с краской.

– Она провокатор или просто помешанная? – интересуется Нокс.

– Девчонка очень талантлива, – желчно возражает Джек Эрмак. – Лучшая во всём. К тому же родители сделали из своей дочери мини-мисс. Невероятная удача для нее, ведь она немая. Не понимаю, зачем она гробит свое будущее. Подростковый кризис, не иначе, – заключает он, пожимая плечами.

– В праздник святого Освальда, когда ей имплантируют чип, всё изменится, – улыбается Нокс, проводя кончиком пальца по губам.

– Если бы президент позволил мне вживлять чипы тем, кому нет тринадцати, – брюзжит министр госбезопасности, – я бы за неделю искоренил детскую преступность.

– До наступления половой зрелости это смертельно опасно, – отзывается Нокс. – Доказано испытаниями. Было бы неразумно умертвить столько детей, учитывая низкий уровень рождаемости.

– Ну конечно, не вам же приходится их отлавливать, – парирует Эрмак.

Я откашливаюсь, чтобы прервать их дружеский разговор и напомнить о себе. Холодным тоном я требую, чтобы они выпустили юную мисс Объединенные Штаты, а мне предоставили в распоряжение лимузин. Министр смотрит на меня глазами дохлой рыбы. Оно и понятно – он ведь еще не знает, какую власть я имею над ним в той реальности, откуда пришел.

– Ты кем себя вообразил, паршивец? – бросает он мне в лицо. – Сейчас узнаешь, как я управляюсь с такими ловкачами! На юных провокаторов я быстро нахожу управу!

– Мы сделаем то, что он требует, – отрезает Оливье Нокс.

Эрмак поворачивается к нему. На физиономии карлика написана растерянность. Однако в эти последние дни июня Нокс – всё еще самый влиятельный человек в стране, чьи приказы не обсуждаются. Ему достаточно шепнуть одно слово на ухо президенту, чтобы начались перестановки в кабинете министров.

– Лейтенант Федерсен! – рявкает Эрмак в селектор.

А потом встает передо мной и отчеканивает:

– Машина отвезет тебя к Пиктону, и ты расскажешь ему о нашей беседе. Он требовал твоего ареста. Тебе надо просто объяснить ему, что это по его вине мы заставляем тебя за ним шпионить. Всё ясно?

– Спроси его, – вмешивается Нокс, – как вести себя с нами, что нам рассказывать. Войди к нему в доверие. Что делать дальше – расскажем потом.

– И не надейся, что тебе удастся вести с нами двойную игру, – добавляет Эрмак. – Только попробуй, и твоя Керри умрет в таких муках, которые ты не видел в самых страшных кошмарах.

В дверь стучат. Входит тот самый полицейский, которому я через месяц проткну руку в квартире Бренды, и вытягивается перед министром. Тот дает ему задание. Федерсен смотрит на меня, безмятежно улыбаясь, как в ночь после открытия выставки Пиктона, когда я пытался его шантажировать.

Оливье Нокс подходит ко мне сзади и кладет руку на мою голову. В тот же миг череп взрывается от невыносимой боли. Я вскрикиваю и резко оборачиваюсь.

– Железная рука в бархатной перчатке, – уважительно комментирует Эрмак.

Волны боли понемногу затухают. Я перевожу дух и смотрю на Нокса, который бесстрастно нажимает кнопки на телефоне. Потом он подносит его к моей голове, словно хочет сфотографировать шишку.

– Посмотрите-ка, – произносит он тихо и озабоченно.

Эрмак приближается и настороженно смотрит в телефон из-под насупленных бровей.

– Я в этом не слишком разбираюсь. Что-то серьезное?

Не отвечая, Оливье Нокс сует телефон мне под нос. На экране – что-то вроде снимка МРТ, на котором пульсируют цветные пятна.

– Твой воздушный змей не промахнулся, – говорит он равнодушно.

Я сухо возражаю:

– У меня даже крови не было. Да, спасибо, я в курсе – у меня шишка. Но она не болит, если ее не трогать.

– Думаю, было бы лучше, если бы она кровоточила, – вздыхает он, указывая пальцем на большое пятно посреди экрана. – Мне очень жаль, Томас. Это называется аневризма. Полость, заполненная кровью, которая может излиться в мозг в любой момент, и тогда ты умрешь.

Он кладет руки мне на плечи.

– Но все мы бренны в этом мире, не правда ли? И поэтому ничего не надо откладывать на потом. Итак, вперед, молодой человек. Живо заводи дружбу с Пиктоном. Ты ведь не хочешь, чтобы твою маленькую Керри изуродовали насмерть. Будет жаль, если придется выбирать новую мисс…

17

Забившись в угол на заднем сиденье машины, терзаясь ужасом и сомнением, я пытаюсь найти выход из ловушки, в которую попал. Но напрасно я перебираю варианты, рассматривая ситуацию под разными углами. Это тупик. Остается единственное решение – вернуться назад и прожить этот день заново.

Меня останавливает одно. А что, если шишка с кровью у меня в голове – это шанс? Хороший повод попросить у Бренды как у врача медицинского совета. Потом, когда мы станем друзьями, можно вступить в контакт и с Пиктоном. Я не должен забывать, что эта реальность – результат моего выбора. Возможно, в ней есть своя внутренняя логика и она развивается в правильном направлении.