Время остановится в 12:05 - [17]

А что, если Джек Эрмак велел ему меня убить и спрятать мой труп в каком-нибудь укромном месте туннеля? Единственный способ защиты – естественность, бдительность и эффект неожиданности. Я держу руки в карманах и смотрю в угол. Если я замечу малейший подозрительный жест, то выхвачу ручку из кармана и на этот раз всажу ее прямо ему в сердце.

Лифт останавливается на шестом подземном этаже. Лейтенант наклоняет голову к считывающему устройству. Стальная дверь отъезжает в сторону, а потом закрывается за нами. С беспечным видом он ведет меня под сводами, освещенными аквариумным светом. Мы пересекаем несколько перекрестков, на которых нет никаких указателей. Чтобы усыпить его бдительность, я говорю, что без него уже давно бы заблудился. Скучным голосом полицейский отвечает, что польщен. Проходя очередной коридор, я чувствую, как меня отпускает напряжение. Но я по-прежнему начеку. И почти уверен, что он поймал мой взгляд на своей повязке. Однако сейчас моего провожатого, кажется, заботит только одно – утаить от камеры видеонаблюдения, что он жует жвачку.

Мы приходим в музей. Лейтенант приказывает отключить сигнализацию, чтобы я мог забрать свой телефон.

– Желаете, чтобы я пошел с вами, мсье? – вяло спрашивает охранник, которого мы отвлекли от просмотра менбольного матча.

– Нет-нет, спасибо, я помню, где его забыл, и обернусь за две минуты.

Он с облегчением снова садится перед экраном, на котором игроки в менбол, вылетающие из спусковой установки, подскакивают на гигантской рулетке, перепрыгивая из сектора в сектор.

– Наша местная команда ведет со счетом шесть трупов – ноль, – поясняет он полицейскому, и тот радуется бойне с гордостью районного патриота.

Я поднимаюсь по мраморной лестнице, прохожу галерею с портретами официальных лиц – от Освальда Нарко Первого до его праправнука, рыжеволосого мальчишки с белой, как сметана, кожей, которому вживят чип тогда же, когда и мне, – в следующий понедельник. Я поворачиваю налево – туда, куда указывает стрелка «Лео Пиктон: жизнь, отданная науке», – и вхожу в выставочный зал.

– Ты не спешил, – ворчит медведь за стеклом витрины.

Я делаю вид, что наугад приподнимаю подушки всех випкресел, – меня беспокоят камеры, висящие под потолком в каждом углу.

– Они работают, только когда сигнализация включена, – нетерпеливо говорит Пиктон. – Поторопись.

Я кладу телефон в карман и осматриваю витрину.

– Здесь нет замка?

– Нет. Открывай сбоку. С другой стороны.

Я отодвигаю стеклянную перегородку. Медведь медленно встает, покачивается, разминает затекшие лапы. Я хватаю его одной рукой, сажаю на что-то похожее на саркофаг из увеличительного стекла, в котором находится прототип мозгового чипа, изобретенный им сорок лет назад. Потом расстегиваю молнию на куртке и вынимаю второго медведя.

– Посетителей нельзя разочаровывать… – бормочет Пик-тон. – Что это за ужас ты притащил?

– Белый медведь в молочном шоколаде.

– Считаешь, мы похожи?

– Будете похожи.

Я снимаю с Пиктона галстук-бабочку и надеваю на шею его полярного собрата.

– Томас, но это какая-то карикатура! И совершенно неправдоподобная! Его невозможно спутать со мной!

Я отвечаю сквозь зубы:

– Не преувеличивайте, Лео. С тех пор как вы покинули семью, никто не знает вас в качестве медведя.

– Это не повод, чтобы меня раздевать! Отдай обратно галстук! Мои субатомные частицы переместились в эту игрушку со всем, что в ней есть, я не позволю тебе их разбазаривать направо и налево!

Он уже начинает действовать мне на нервы, этот призрак из Академии наук. Я отвечаю:

– Если вы хотите, чтобы я вас украл, это единственное решение: я сажаю на ваше место другого медведя и надеваю на него ваши шмотки. Иначе я спалюсь, и вы вместе со мной!

– Ты должен был купить ему такой же галстук-бабочку!

– В следующий раз предупредите меня за двадцать четыре часа, чтобы я оставил время на шопинг.

С возмущенным видом Пиктон разглядывает галстук на шее своего преемника. Шевеля непослушными губами, он высовывает войлочный язык и нервно теребит плюш на шее. Постепенно к нему возвращается вся его подвижность, как это было в первые часы после смерти.

Я спрашиваю:

– Зачем вы вернулись, Лео?

– Дело не в том, что я не могу обойтись без галстука, – не унимается он. – Проблема в том, что без него страдает моя целостность. Мое сознание распространилось на все атомы этой игрушки, по-моему, это нетрудно понять! Когда ты лишаешь меня моих атомов, я должен изменять настройки… В любом случае – с бабочкой или без бабочки – охранники сразу обнаружат подмену!

– Не хотел бы вас расстраивать, но уверен, что им плевать.

– А мне нет!

– Может, хватит меня злить? Если дело обстоит так, то я посажу вас в витрину, и валяйте свою транспортировку.

– Транспортировку?

– Ну, перемещайте свое сознание. В другого медведя.

– Не мели чепухи! Я потратил уйму времени, чтобы совместить мое сознание именно с этой игрушкой!

– Вы не можете говорить потише?

– Ты единственный, кто меня слышит.

– Вот именно, и я не глухой.

– Ай! Ну конечно, вырви еще мне всю шерсть! Верни хотя бы очки!

– Вам они больше не нужны, это просто декорация.

– Это всё, что у меня осталось из прошлой жизни! Это сувенир!