Время новой погоды - [61]

«В мире столько хорошего. Любовь… И так много… красоты…»

Похороны состоялись в соседней церкви, недалеко от лагеря Мечтателей, так что все местные жители, относившиеся к Баттерфляй с особой любовью, тоже могли присутствовать. После этого Мечтатели разбрелись на целый день, каждый в свою сторону. Трудно было представить себе событие более мрачное и горестное, чем это; к тому же оно усугублялось любопытствующими операторами передачи «Шоу-Америка», которые силком протиснулись в последние ряды присутствовавших на похоронах и отказались уйти. Пришлось силой удерживать Эдди, чтобы он не набросился на них и не вышвырнул их вон. После того как все закончилось, ни у кого не хватало мужества разговаривать. Родриго исчез сразу после церемонии. Висенте, чье лицо казалось каким-то разбитым на куски, ушел горевать в одиночестве; то же сделал и Эдди, любивший Баттерфляй почти так же сильно, как Ронду. Алеф, обезумевший от горя настолько, что почти утратил дар речи, остался, чтобы помочь родителям и родственникам Баттерфляй. А Бадди и Ронда обнаружили, что идут вместе, молча и бесцельно, по улицам своего района в пустом и бессмысленном свете кончающегося дня.

И нечего было сказать. Эта трагедия – первая в истории Мечтателей – казалось, поставила под вопрос всю их деятельность.

– Это моя вина, – сказала Ронда. – Мне следовало присматривать за ней, она была такая молодая…

– А я виню себя, – отозвался Бадди. – Я знал, что она от нас отстала, но ведь на дороге почти не было машин…

– Я никогда не думала, что с ней может случиться что-нибудь дурное, – сказала Ронда. – Она ведь так верила в доброту мира. Я всегда считала, что она в безопасности. Что все мы в безопасности, несмотря ни на что.

– Думаю, те дни у нас позади, – сказал Бадди.

Сумерки быстро сгущались, когда Ронда и Бадди направились назад в лагерь. Еще с улицы они увидели, что сортировочная станция опустела; но, подходя ближе, они услышали раздающийся из клетки с тиграми тревожный воющий вопль, какого Бадди никогда не слыхал раньше, который словно рашпилем скреб по натянутым нервам. Первой его мыслью было: «Даже большие кошки горюют» – поскольку доброта Баттерфляй простиралась за пределы человеческого круга, и она всегда приберегала кусочки еды, чтобы оставить в их выгородке после обеда. Однако, когда они с Рондой вошли в ворота, Бадди понял, что творится нечто гораздо худшее. Это было связано со странной пустотой лагеря – во всяком случае, так он подумал поначалу. К тому же еще было что-то странное в том, как выглядел теперь лагерь. Особенно там, у платформы, где старый фонарь бросал странный желтый свет на станционный двор. Но потом, все еще стоя недалеко от ворот, Бадди и Ронда, оба сразу, увидели человеческую фигуру, висящую над платформой в свете фонаря и отчасти скрытую путевыми указателями, висящую в таком месте, где человеческой фигуры не должно было быть. Она парила в воздухе, но не так, как может парить человек в случае гравитационных возмущений; скорее так, как мог бы парить кто-то, подвешенный сверху.

– Обожемой! – Ронда бегом бросилась вперед. – Бадди, это Висенте. Он в конце концов сделал это!

– Нет, – крикнул в ответ Бадди, тоже бросаясь бежать. – Это… Эдди!

Но что-то не сходилось ни с тем, ни с другим определением. Бадди понял это, когда они оба мчались через лабиринт старых путей, а затем взбежали по узким бетонным ступеням, ведущим наверх, на платформу. Их шаги гулко и пусто отдавались в вечерней тишине. Что-то было неправильное с этой фигурой, прежде всего – с волосами.

То есть, скорее, с отсутствием волос: потому что голова висящего человека, склоненная набок под совершенно неестественным углом, в бледно-желтом свете фонаря казалась абсолютно голой, словно поверхность луны. И когда Бадди поднялся на платформу, он убедился: там, покачиваясь взад-вперед от легкого вечернего ветра, поворачиваясь туда-сюда в сгустившихся сумерках, с мирной улыбкой смерти на лице висел Алеф.

Теперь трагедия нашла свое завершение, думал Бадди.

Ронда была безутешна.

– Я должна была предвидеть, что такое может случиться. Я должна была присматривать за ними…

– Нам не следовало выпускать Алефа из нашего поля зрения, – сказал Висенте. – Мы же видели, как он сломлен. Это наша вина, наша вина…

Даже Родриго выглядел подавленным, и были дни, когда Эдди вообще отказывался говорить.

Сразу же после трагедии, к всеобщему удивлению, весьма спешно вышла из печати биография Баттерфляй, опубликованная только что сформированным издательством «Морлок Паблишинг Консорциум», филиалом «Табачной компании Дж. П. Моргана». Озаглавленная «Дивная Новая Девушка», книга называла Баттерфляй «Любимицей Американских СМИ», и в ней утверждалось, что ее гибель была результатом невнимания со стороны организации «Очнитесь От Американской Мечты», предпринимавшей неадекватные меры безопасности во время их непродуманных – не говоря уже о том, что и непатриотичных – акций.

Книга сразу же стала бестселлером судя по цифрам, обнародованным «Корпорацией Америка». В прессе появились призывы принять законы, которые могли бы оберечь граждан, запретив подобные демонстрации в будущем.