Время: начинаю про Сталина рассказ - [12]

4. Ересь, Осужденная на победу

«Хилиазм (от греч. chilias — тысяча), миллинаризм (от лат. mille — тысяча), религиозное учение, согласно которому концу мира (т.е. Судному дню — наше пояснение при цитировании) будет предшествовать тысячелетнее “царство божье” на земле»

(Большая Советская Энциклопедия, изд. 3, т. 28, стр. 252).

Хилиастические идеи от момента их зарождения в среде трудящегосябольшинства рассматриваются господствующими христианскими церквями, чьи иерархи изначально выражали и выражают интересы “элитарного” меньшинства, как ересь, т.е. ложное, ошибочное учение. Ныне хилиастические течения в христианских церквях искоренены, а иерархи церквей не только терпимо относятся к власти сильных мира сего, но и ищут долю себе во всякой власти, толкуя Писание исключительно в том смысле, что общество должно поддерживать всякую власть, поскольку нет власти, кроме как от Бога:

«Рабы, повинуйтесь господам своим по плоти со страхом и трепетом, в простоте сердца вашего, как Христу, не с видимою только услужливостью, как человекоугодники, но как рабы Христовы, исполняя волю Божию от души, служа с усердием, как Господу, а не как человекам, зная, что каждый получит от Господа по мере добра, которое он сделал, раб ли, или свободный» (К Ефесянам, послание апостола Павла, 6:5-8) [40].

Они “забывают” продолжить слова апостола Павла:

«И вы, господа, поступайте с ними так же, умеряя строгость, зная, что и над вами самими и над ними есть на небесах Господь, у Которого нет лицеприятия» (К Ефесянам, послание апостола Павла, 6:9).

“Забывают” и про многое другое, прикрывая свое и чужое личное и корпоративное сиюминутное земное своекорыстие ссылками на вечность, и отказываясь осуществлять Промысел, предписывающий искоренить своекорыстие земных культовых и светских властителей.

Существует определенный режим — внутриобщественная власть — божеским попущением либо Божьей милостью? — на этот вопрос иерархи церквей большей частью при всяком меньшевистском режиме отвечали так, чтобы в их лояльности земная власть не сомневалась. Большевизм же всегда был под анафемой (Стенька Разин, Емелька Пугачев — анафема-а-а!!! — из церковной традиции), когда была власть какого-то меньшевизма; когда большевизм был в силе, то церковь молчала или лебезила перед властью, не смея провозгласить ей анафему, но по-прежнему считая хилиазм-миллинаризм ересью, а не истинно христианской социологической доктриной, долженствующей быть идеологической опорой большевизму и его церкви и государственности.

Даже если говорить о периоде смутного времени, когда церковь в лице Гермогена выступила против польских захватчиков, то это была не только борьба за дальнейшее самобытное развитие цивилизации России, но и борьба паразита за собственное выживание: в случае победы поляков, пришлось бы подчиниться Риму, а часть вакансий передать католикам. Пока польский белый орел (или петух?) не клюнул в темечко, церковь паразитировала на народе: она не выступила заблаговременно против политики отечественной “элиты”, действия которой и породили смутное время [41]. Но и смута не образумила церковь: никто иной как её патриарх Никон, менее чем через пятьдесят лет после завершения смуты, из ритуального усердия и подражания породил церковный, а по существу народный раскол (1653 г.). Как народный раскол он был во многом преодолён опять же в эпоху сталинизма, но как церковный раскол русская православная церковь преодолеть его не способна.

При этом церковь прямо лжет, заявляя о том, что Иисус не оставил никакой социологической доктрины. Раскрываем “Православный катехизис” епископа Александра Семёнова-Тян-Шанского:

«1 — .

Жизнь отдельных христиан влияет на общественную жизнь. Отсюда может встать вопрос: какими должны быть, с христианской точки зрения, государство, экономика, социальная структура, и могут ли они быть христианскими? Церковь не имеет догматических решений этих вопросов, и христианские мыслители решают их по-разному.

Но отсутствие догматов в этой области предохраняет, в некоторой мере, людей от худшей формы тирании во имя Христа, не исключая, впрочем, некоторые бесспорные данные, помогающие находить верные решения» (Упомянутый катехизис, Приложение 1, стр. 151) [42].

Отсутствие у христианских церквей «догматов по общественным вопросам» — т.е. определённых мнений о нормальной организации жизни общества — открывает дорогу беспрепятственному проведению в жизнь ветхозаветно-талмудических догматов по тем же вопросам в единой библейской культуре.

Догматов по вопросам общественной жизни Христос действительно не оставлял. Не всё, оставленное им сохранено в каноне библейского писания, поскольку цензоры и редакторы библейского канона преследовали цель подпереть авторитетом Христа свой внутриобщественный меньшевизм разного рода и власть паразитирующей на общественном управлении “элиты”. Но не всё им неугодное было изъято из канона. Поэтому мы не будем обращаться к апокрифическим евангелиям, которые церкви не признают в качестве священных, а обратимся к общепризнанным церковным текстам, из которых встает вероучение и социология, отрицающие и символ веры, и рассуждения большинства церковников о нормах общественной жизни под диктатом “элитарного” разнородного меньшевизма.