Время московское - [94]

Мамай не контролирует ситуацию. Он на грани свержения и полной потери власти. Дьяк Безуглый».

Сашка вновь вышел к гонцу.

— Ответа не будет. Передашь дьяку, что завтра я возвращаюсь в Кострому.

XXIV

— Вот оно — это место, — с удовлетворением констатировал Адаш.

Неширокая мелкая речка делала здесь крутую дугу на юго-восток, как бы описывая половину окружности. Вторую половину обрисовывала березовая роща таким образом, что между деревьями и рекой образовалась большая круглая поляна, через которую пролегала слабо наезженная дорога. Одним своим концом она через брод пересекала речушку, а вторым пронизывала насквозь рощу, вырываясь на просторы бескрайнего поля. По сути это была не одна, а две рощи, разделенные дорогой.

Подходящее для сражения место они с Адашем высматривали уже не один десяток верст. И чем ближе были к противнику, тем меньше шансов оставалось найти место, где бы им удалось заставить противника драться по своим правилам. Войсковую разведку великий воевода поставил на самый высокий уровень: о продвижении противника, его численности, вооружении она знала все, следя за ним едва не от самого Хопра. Поэтому выбор места битвы был за великим воеводой.

С одной стороны — регулярные казачьи полки в количестве около тридцати тысяч сабель, а с другой — великокняжеская дружина с наполовину подновленным после пьянского поражения составом, дополненная дворянским ополчением. И новички-дружинники, и дворяне-ополченцы по своему боевому опыту и воинской выучке ордынским казакам, естественно, и в подметки не годились. То, что Дмитрию (вернее, великому воеводе) удалось поставить под великокняжеский стяг тридцать две тысячи более-менее прилично вооруженных всадников, большого значения не имело. Чтобы это узнать, ордынцам и разведка не нужна была. По-другому просто быть не могло. Конечно, собери Дмитрий всех удельных князей с дружинами, опытных воинов у него стало бы побольше. Но времени, необходимого для этого, Орда ему не отпустила.

Потому ордынцы под командой мурзы Бегича шли уверенно, поспешая полегоньку и не утруждая себя дальней разведкой.

— Ты уверен, что это то самое место? — засомневался Сашка. — Рощица не жидковата ли?

— Уверен, — твердо ответил Адаш. — Лучше не найдем. Более основательный лес они обязательно разведкой начнут щупать. А такая рощица их не смутит, тем более что за ней — они знают — чистое поле. Опять же брод. Хоть и невелика речка, но лучше переехать ее, не замочив ног, чем вымокнуть по самую шею. Оно хоть и лето, но быть мокрым под доспехами, да еще и в бой идти — невелика радость. Значит, это заставит их стесниться на броде. Так они тесной гурьбой и на этом берегу окажутся. Тут-то мы по ним и ударим.

Тактику битвы Сашка с Адашем, учитывая степень выучки и боевой опыт (скорее, его отсутствие) собственного войска, разработали заранее. А теперь под эту тактику выбирали место битвы. Поляна на левом берегу реки Вожи в общем и целом способствовала военной хитрости, предложенной Адашем. Сильная сторона ордынской конницы — это не сметающая все на своем пути прямолинейная атака. Сила ордынцев — в тактике, приносящей им успех на протяжении уже трех столетий. Это — бой на безопасной для себя дистанции и постоянный маневр. С леденящим кровь воплем несется конная лава на строй противника. За время сближения каждый казак успевает выпустить несколько стрел. Противник несет потери, даже не вступив еще в боевой контакт с ордынцами. Не выдерживая этого, он переходит в атаку на приближающийся конный строй. Но ордынцы атаки не принимают. Перед самым носом противника атакующий строй ордынцев распадается на правое и левое крыло и, развернувшись, начинает отходить назад. Воодушевленный бегством ордынцев противник бросается в погоню. На отходе каждый казак пускает еще несколько стрел. И вновь летят наземь поверженные враги.

Увлекшийся преследованием противник налетает лоб в лоб на ощетинившийся копьями строй еще не участвовавших в бою ордынцев. Те же два крыла, которые он преследовал, приняв их хитрость за бегство, вновь развернувшись, сменив луки на кривые сабли, врубаются в противника с флангов.

Такого удара не выдерживал никто. Никто и никогда. Как правило, более-менее организованное сопротивление быстро прекращается, и начинается резня. Конечно, опытный соперник, встречавшийся с ордынцами не раз, на такие фокусы не покупается и сломя голову в атаку не бросается. Противник стойко стоит на своей позиции в ожидании кавалерийской атаки и мужественно гибнет под градом ордынских стрел. Когда ордынцы сочтут, что строй противника достаточно прорежен, их конная лава наносит сокрушительный удар. Если же противник выставляет соответствующее число лучников, способных посоревноваться с ордынцами, тогда они наносят конный удар сразу же, сметая легкую пехоту с лица земли. Успешным такое сопротивление ордынскому строю может быть только в лесу, в котором устроено множество засек и опорных точек обороны. Но в лес ордынцы не лезут, всегда находя возможность выманить противника в чистое поле.

В Дмитриевом войске не было ни одного лучника — ни пешего, ни конного. Да даже если бы и были, это ничего не могло изменить, ибо стремление к победе и слаженность действий, свойственные ордынцам, достигаются не за один месяц и даже не за один год постоянных тренировок.