Время кошмаров - [33]

На следующий день он снова был в университете, сдал последний зачет, и они с Лехой и парой других ребят отметили закрытие зачетной сессии. Экзаменационная начнется четвертого января, и думать об этом еще рано.

Жизнь была прекрасна и удивительна. Пиво, выпитое на голодный желудок, разгоняло кровь, дурманило голову и растягивало губы в улыбке. Подходя вечером к дому, Дима подумал, что когда-нибудь он будет вот так возвращаться в собственную квартиру, а не в теткину, и денег у него будет сколько хочешь.

Ни с того ни с сего вспомнился Валерик.

Как он там, вернулась ли домой его мать?

Телефонный звонок он услышал, когда поворачивал ключ в скважине. Отметив про себя, что звонит снова только красный телефон, Дима сбросил ботинки и пошел в комнату.

— Алло. — Язык слегка заплетался.

— Дима, помоги мне, — Валерик говорил умоляюще, в голосе слышались слезы. — Ты должен помочь!

— Погоди, твоя мать что, так и не пришла?

Господи, сколько дней он там один?

— Нет. Я есть хочу. Тут нечего кушать. Ты обещал, что она придет, а она не идет!

«Вот черт! Может, полицию вызвать?»

Словно подслушав его мысли, Валерик проговорил:

— Пожалуйста, приходи ко мне! Придешь?

Дима пытался сообразить, как поступить. Валерик голодает: наверное, съел, что было, а теперь сидит в запертой квартире и не может выйти. А если эта дрянь, которая умотала куда-то, позабыв про своего ребенка, так и прогудит где-то все новогодние праздники?

— А соседи?

— Никто не приходит. Я стучал. И звонил всем. Никто не хочет прийти. Ты придешь? — снова спросил мальчик.

— Приду, — решился Дима. — Говори адрес.

— Я не знаю, — убитым голосом сказал Валерик.

— Здрасьте, приехали. Где же тебя искать?

— Мой дом возле церкви стоит. Знаешь такую большую церковь, у нее еще кресты на синих круглых штуках? И парк Маяковского рядом, через дорогу. Там совсем близко, двухэтажный дом, длинный такой, я на втором этаже живу! Квартира тридцать.

Слава Богу, Дима понял, где живет мальчик. И большой городской парк знал, и церковь с синими маковками, которая стояла поблизости, видел. Двухэтажный дом напротив парка, наверное, найти можно.

Правда, в том районе Дима был давно, пару лет назад, но ничего.

— Жди, Валерик. Через полчаса — минут сорок буду.

Но добираться в те края пришлось почти час. Сначала на метро, потом на автобусе несколько остановок. От сознания того, что он делает доброе дело и, возможно, скоро спасет человека, на душе было светло.

Вот и парк Маяковского, и церковь.

— Что за фигня? — вслух проговорил Дима.

Проходящая мимо женщина смерила его недовольным взглядом, но он этого не заметил.

Напротив парка никакого двухэтажного дома не было. Вместо него возвышался огромный, переливающийся огнями торговый центр. Может, с другой стороны? Нет, тоже ничего похожего на здание, о котором говорил мальчик.

— Простите, давно этот центр построили? Тут, кажется, дом был? — спросил Дима прохожего в меховой куртке и надвинутой на уши шапке.

— Были бараки, да. Снесли года два уж как. Или больше.

Мужчина прошел мимо, а Дима все стоял, чувствуя себя полным идиотом. Повелся на дурацкий розыгрыш, приперся на другой конец города! Спасатель нашелся!

«Позвони мне еще, паршивец, я тебе покажу!» — думал Дима, направляясь к автобусной остановке. Интересно, многих малолетний хулиган развел, как его самого?

Вернувшись домой, Дима сразу залез в ванну. Замерз, устал, как черт. Даже есть не хотелось. А когда вышел, немного успокоившись и придя в себя, снова услышал звонок красного телефона.

— Ну, держись, Валерик! — Дима рванул трубку с рычага и проорал: — Думаешь, это смешно? Скотина малолетняя! Я из-за тебя полгорода по морозу оббежал, а ты меня, оказывается, разыграть решил?

На том конце провода помолчали, а потом раздался приглушенный смех. Кто-то прикрывал рот ладошкой, стараясь подавить рвущийся из глотки безудержный хохот.

Димина ярость тут же исчезла. Смех звучал жутковато, но еще хуже был раздавшийся следом голос, лишь отдаленно напоминающий голос Валерика:

— Ты обещал, помнишь? Найди ее! Найди мою маму. — В нем словно бы звучали сразу несколько голосов: накладывались друг на друга, отдавались эхом и доносились будто из глубины. — Она нужна мне. Я хочу есть!

— Что происходит? — еле выговорил Дима. — Кто ты такой?

— Я голоден! — слова ввинчивались в мозг. — Очень голоден! Если ты не найдешь мою маму, мне придется съесть тебя.

Выговорив последнее слово, Валерик — или кто это был на самом деле! — уже не сдерживал хохота. Скрежещущий, приглушенный звук вырывался словно бы из забитого землей горла.

— Я приду, — завывало существо. — Приду за тобой!

Дима, наконец, сообразил бросить трубку.

Руки тряслись, тело заледенело, как в лютую стужу.

«Кто это? Что это было? — Мысли прыгали в голове, бились внутри черепной коробки, наталкивались друг на друга. — Может, прикол чей-то?»

Но он чувствовал, знал: никакой ребенок не мог говорить таким голосом. И снова все навалилось: то существо знало его имя, звонило, выманивало обещание, а теперь угрожало.

«Если ты не найдешь мою маму, мне придется съесть тебя».

Дима метнулся к розетке и вырвал телефонный провод, в глубине души зная, что это не поможет. Тетя с дядей вернутся двадцать девятого. Всего-то пара дней! Раньше казалось, это чересчур мало, но теперь все изменилось. Никогда прежде он так не хотел их видеть, дорого дал бы, лишь бы не оставаться сейчас одному.