Я вошел в лифт и уже нажимал застежку портфеля, когда в закрывающиеся двери влетел дружище Кит. Фотоэлемент стал распахивать створки, я ударил кулаком по кнопке "Закрытие дверей".
Мальчик, пошатываясь, привалился плечами в угол, затем восстановил дыхание и равновесие: - Слушай, из вертолета выпрыгивают полицейские!
- Гвардия Мод Хайнкл, не сомневайся,- я оторвал от виска очередную прядь седых волос. Она отправилась в портфель, на перчатки из имитирующего кожу пластика (набухшие, в узлах синие вены, длинные ногти). Бывшие "руки" Генриетты сейчас покоились в шифоновых складках ее же сари.
Толчок от торможения лифта прижал нас к полу. Когда дверь открылась, половина моего лица еще принадлежала достопочтенному Клементу. Вошел "Кит" - донельзя бледный и предельно унылый. За его спиной, в изысканном павильоне, убранном с восточным великолепием, с переливчатым сиянием на потолке, виднелись танцующие. Арти быстрее меня дотянулся до кнопки "Закрытие дверей " и недоуменно на меня взглянул. Я только вздохнул и покончил со следами Клема на лице.
- Полиция уже здесь,- повторял "Кит".
- Арти,- сказал я, застегивая брюки,- похоже, дела обстоят именно так.- Кабина набирала скорость.- Вы выглядите почти таким же расстроенным, как Алекс.- Я сбросил смокинг на руки, вывернул рукава наружу; освободив запястье, стянул белую крахмальную манишку с черным галстуком-бабочкой и положил их в портфель, к остальным манишкам; придирчиво осмотрел пиджак и надел добротный серый в елочку костюм Говарда Кэлвина Эвингстона. Говард (как и Генри) рыжий, но (в отличие от него) не кудрявый. Когда я стащил накладную лысину Клемента и, тряхнув головой, расправил волосы, "Кит" поднял редкие брови.
- Я замечаю, что вы больше не таскаете в карманах этих громоздких вещей?
- Они под присмотром,- резко сказал он.- С ними все в порядке.
- Арти,- сказал я, пробуя оригинальный, раздражающе-уверенный баритон Говарда,- должно быть, я был бессовестно самонадеян, полагая, что полицейские Службы порядка заявились только за мной.
"Кит" прямо-таки зарычал: - Не повезет им, если они и меня возьмут.
А Кит из своего угла спросил: - Арти, у вас охрана здесь, при себе?
- К чему ты это?
- У тебя есть единственная возможность выбраться отсюда,- прошептал мне Кит. Его куртка наполовину расстегнулась, обнажая изуродованную грудь.- Если Арти заберет тебя отсюда с собой.
- Блестящая идея,- резюмировал я.- Вернуть вам пару тысяч за услугу?
Предложение не рассмешило его: - Ничего мне от вас не надо.- Он повернулся к Киту: - Мне от тебя кое-что надо, мальчик, не от него. Некстати мне встречаться с Мод. Если хочешь, чтобы я вытащил твоего друга, придется кое-что сделать для меня…
Мальчик выглядел смущенным. Лицо Арти казалось мне самодовольным, но это выражение сменилось озабоченностью.
- Ты должен придумать, как забить холл людьми - и быстро.
Я хотел спросить зачем, но не знал, какая у Арти охрана. Я хотел спросить как, но тут ноги почувствовали толчок и двери отворились.- Если ты не сможешь этого,- прорычал "Кит" Киту,- никому из нас отсюда не уйти.
Я понятия не имел, что мальчик собирался делать, но, когда стал выходить за ним в холл, "Кит" сгреб мою руку и зашипел: - Останься, дубина!
Я шагнул назад. Арти нажал кнопку "Открытие дверей ".
Кит рванулся к бассейну. И с ходу прыгнул в него. Он добежал до двенадцатифутовых треножников жаровен и стал карабкаться вверх.
- Он сам себя не бережет,- прошептал "Кит". Я поддакнул с бессознательным, надеюсь, цинизмом.
Кит что-то откручивал под громадной огненной чашей. И что-то упало, еще что-то зазвенело, и еще что-то рванулось по воде, оседланное клубящимся и ревущим адским пламенем.
Черная стрела с золотой головкой - дружище Кит.
Я прикусил щеку: внезапно завыла сирена. По голубому ковру пробежали четверо пожарных. Огонь увидела и компания, двигавшаяся в другом направлении; одна из женщин завизжала. Я перевел дыхание, подумав, что ковер, стены и обшивка, вероятно, огнестойкие, но шестьдесят с лишним футов ада мешали сосредоточиться на этой мысли.
У края бассейна, на последнем островке в огненном море, показался Кит, сжав лицо руками, вывалился на ковер, покатился, покатился - и встал. Из второго лифта высыпали пассажиры, оторопевшие и ошарашенные. В дверь вбежала пожарная команда, уже со своими шлангами. Сирена не умолкала.
Кит стал разглядывать толпу в холле. С мокрых лоснящихся брюк на ковер текла вода. Капли на щеках и в волосах вспыхивали в отблесках пламени цветами меди и крови.
Он ударил кулаками по бедрам, глубоко вдохнул - над пламенем, над сиреной - и Запел.
Двое протиснулись к двум разным лифтам. В дверях показалось несколько человек. Лифты вернулись через полминуты, набитые людьми. Я понял, что все здание узнало: в холле Поет Певец.
Холл был полон. Пламя ревело, пожарные сдерживали толпу, а в футе от них на голубом ковре, у пылающего бассейна Пел Кит, и Пел о баре, что поодаль от Таймс Сквер, набитом ворами и наркоманами, хулиганьем и пьянью и женщинами, слишком старыми, чтобы торговать - и так мерзко - тем, что они раньше придерживали; о баре, где ранним вечером разгорелась ссора и в драке смертельно ранили старика.
