Время героев. Ч. 2 - [103]
— Ты хорошо объяснил мне суть джихада, спасибо, Хайдар. Но как же быть с тем, что Светлейший Шахиншах правил больше двадцати лет на этой земле, и никто из муслимов не поднял свой голос в обвинение, и свою руку, дабы покарать негодяя. Разве можно было двадцать лет терпеть такого вероотступника, муртада и мунафика? Что ты скажешь на это, Хайдар?
Хайдар долго думал. И не придумал ответа.
— Всему свое время, эфенди. Только Аллаху ведомо, когда свершится дело, и только он решает — кто останется жив, а кто погибнет.
— Но судьбу Светлейшего решил другой человек, верно? Тот самый, которому ты давал приют в своем доме, Хайдар.
Хайдар едва заметно вздрогнул — едва, но все же заметно.
— Я не знаю, о чем ты говоришь, эфенди.
— Я говорю о госте, которому ты дал приют в своем доме. О госте, нашедшем в твоем доме приют, когда Король Афганистана начал преследовать его, намереваясь убить. Я говорю о том, кто выйдет из сокрытия, Хайдар.
— Клянусь Аллахом, я не знаю, о ком идет речь! Я бедный торговец…
— Итак, ты не знаешь, о ком идет речь, верно? А знаешь ли ты, несчастный, что тот, кому ты дал приют, был младшим сыном Светлейшего Шахиншаха!?
— Клянусь всем святым, что я не давал приют никому, кто мог быть столь высокого звания, да будет свидетелем тому Аллах!
— Хорошо. Я верю тебе, Хайдар. И прошу — перед тем, как мы закончим, и ты отправишься к докторам — посмотри на фотографии людей, которых я тебе покажу, и скажи — были ли они когда-либо твоими гостями. Видел ли ты их когда-то раньше. И говоря — подтверждай это благочестивыми словами, призывая самого Всевышнего, в свидетели твоих слов.
Дарьябан достал небольшой компьютер — в Афганистане таких почти не было, но Хайдар знал, что это такое, видел, когда ездил за товаром на ту сторону границы, в Персию. Повернул экран так, чтобы было видно.
На экране появилось изображение человека в военной форме.
— Нет, эфенди я никогда его не видел, да будет Аллах свидетелем моим словам…
Изображение сменилось
— И этого я никогда не видел, да будет Аллах свидетелем моим словам…
— Клянусь всем святым, что я не давал приют никому, кто мог быть столь высокого звания, да будет свидетелем тому Аллах!
Принцип такия. Это нельзя сравнивать с христианским принципом «лжи во благо», потому что блага никакого нет. Нельзя это сравнивать и с принципами ордена иезуитов, согласно которым, произнеся даже мысленно «к вящей славе Господней» можно творить любой грех. Принцип такия — это принцип ежедневной лжи, лжи, которая входит в повседневный обиход и сливается с правдой. Шииты, такие как Хайдар — это самые искусные лжецы на свете, они учат своих детей лгать с детства, они изгои в мусульманской умме, и чтобы выжить — они вынуждены были лгать столетиями. Гибель Али от рук своих же научила их опасаться, лгать и ненавидеть. Даже детектор лжи не всегда помогает при допросах, потому что против человека, который не различает правду и ложь- детектор бессилен.
Но не в нашем случае.
Наложили?
Молодой человек, с типичными для специалиста по информационным технологиям очками — результат долгих бдений за компьютером — кивнул.
— Несколько минут — и все сделаем Ваше Высокопревосходительство.
— Я жду.
Вот так и рождаются легенды. Арабский и фарси я действительно стал учить, сначала по самоучителю, а теперь меня учит Люнетта, она знает эти языки. Sleeping vocabulary — так говорят англичане, для изучения языка лучше всего иметь женщину, говорящую на этом языке. Приятное, так сказать, с полезным. А моя проницательность — это ни много, ни мало результат технических инноваций, которые мы применяем, секретных технологий, которые проходят здесь испытания. В отличие от крепости Маадар с ее садистами и убийцами — эти технологии дают стопроцентный результат и не причиняют людям вреда. Как и всякий офицер ВМФ — я верю в передовые технологии и в решение любых проблем с помощью техники.
Проблема испытаний на полиграфе, или детекторе лжи заключается в том, что человек, намеревающийся солгать, делает все, чтобы запутать полиграф. В условиях Персии мы столкнулись и с таким феноменом: как только испытуемого привязывали к креслу и начинали надевать на него датчики — его захлестывала такая волна страха, что допрос дальше вести было невозможно, человек думал, что его сейчас будут пытать. Здесь слишком часто и слишком многих пытали, Шахиншах забыл о том, что пытки и казни должны быть событием чрезвычайным, здесь же они были обыденностью, обыденным злом, постепенно теряющим свою эффективность. Пришлось использовать совсем новые технологии, термограмму лица и голосовой анализатор. В кресле, в котором сидел Хайдар — были и датчики, но это было вспомогательное оборудование, основное — это анализатор голоса. Дорогая вещь, требует много машинных ресурсов для обработки информации, его не так часто используют. Но здесь — приходится…
