Время гарпии - [30]

— Так ты дочка гарпия и гоблинши? Никогда о таком не слышала. Мне казалось, что эти народы враждовали.

— Ну, мои родители повстречались уже после того, как ты оказалась в этом пруду. По правде сказать, в большинстве своем гоблины с гарпиями и сейчас недолюбливают друг друга, но все меняется. Тем более что теперь в одном из крупнейших гоблинских племен вождем стала особа женского пола, моя родственница Гвендолин.

— Погоди, я что-то не поняла. С виду ты кажешься моей ровесницей, а говоришь, будто твои отец и мать вызвали аиста уже после того, как я укрылась здесь.

— Мне уже девятнадцать, — сказала Глоха.

— Не может быть! — ахнула Синтия. — Уж не хочешь ли ты сказать, что я проторчала тут два десятилетия?

— Гораздо больше, — буркнул Трент, глядя в сторону.

— Не морочь мне голову! Ты выглядишь ничуть не старше, чем тогда, когда превратил меня в кентаврицу. Такой же красавчик, просто девичья погибель.

Трент растерянно посмотрел на Глоху, и та поняла, что будет лучше, если истинное положение дел Синтии объяснит она.

— Тебе известно, что крылатые чудовища никогда не лгут друг другу? — спросила она Синтию.

— Да, об этом сказано в Книге Правил. Кроме того, по пути сюда — об этой части своих приключений я вам не рассказывала — мне повстречался виверн, который поведал, что хотя крылатые чудовища могут сражаться друг с другом, им порой приходится объединяться для борьбы с чудовищами наземными, и они, будучи союзниками, всегда говорят друг другу правду. А еще он сказал, что, когда называет меня крылатым чудовищем, это не оскорбление, а комплимент, потому как с его точки зрения я восхитительна и привлекательна… — Синтия взмахнула хвостом… — Я себя восхитительной не находила, но ему отчасти поверила, поскольку он меня не съел. Хотя, возможно, виверн просто не был голоден.

Глоха не была уверена в безупречности этой логики, однако заострять внимание на спорных моментах не стала, а просто сказала:

— Как крылатое чудовище крылатому чудовищу я должна тебе сообщить, что со времени твоего превращения минуло семьдесят два года.

У Синтии отвисла челюсть.

— За это время, — продолжила Глоха, — злой волшебник Трент побывал в ссылке в Обыкновении, а потом вернулся и стал королем Ксанфа. Теперь его дочь является королевой, а сам он давно уже не считается злым. Ему уже девяносто шесть лет, а молодым он выглядит, поскольку принял эликсир молодости, чтобы помочь мне в моих поисках. С тех пор как ты покинула Ксанф, там многое изменилось.

— Я весьма сожалею о своем поступке, — вступил в разговор Трент. — Прошу прощения за то, что с тобой сделал. Буду рад вернуть тебе первоначальный облик, правда, учти, что все твои родные и знакомые уже умерли или стали древними стариками. Поэтому, боюсь, мне не под силу возместить причиненный вред, хотя я готов сделать, что смогу.

Синтия посмотрела на Глоху. Глоха кивнула.

— Это правда. Слово крылатого чудовища.

— Выходит, мне некуда возвращаться, — вздохнула Синтия. — Но что же тогда со мной будет?

Трент промолчал.

— Нам… мне кажется, что тебе лучше остаться крылатым чудовищем, — сказала Глоха.

— Единственной в своем роде? Навеки одинокой? — вскричала Синтия. — По мне, так лучше навсегда остаться в этом пруду!

— Ну, как раз ты-то в своем роду не единственная. Есть целое семейство крылатых кентавров: Черион, Чекс и их сын Че. Он… ты… мы с волшебником Трентом подумали, что вы с ним могли бы…

— Крылатый кентавр мужского пола! — Синтия выглядела заинтересованной. — Сколько ему лет?

— Ну, он еще молод, но…

— Сколько?

— Восемь. Но он с каждым годом становится старше.

— Ты и вправду считаешь, что шестнадцатилетняя девушка может полюбить восьмилетнего мальчишку?

— Да, — согласилась Глоха, — это даже звучит глупо. Меня тоже едва ли заинтересует восьмилетний крылатый гоблин.

— Мне кажется, эта проблема разрешима, — заметил Трент.

Обе девушки обернулись к нему.

— Эликсир молодости уменьшает физический возраст личности. Чуток эликсира у меня имеется, так что если ты его примешь…

— То стану восьмилетней? Нет уж, спасибо.

— Ну, тогда можно сделать старше Че.

— Ты ведь сам сказал, что речь идет о физическом возрасте. Телом он станет взрослым, а умом останется ребенком.

— В таком случае, — сказал Трент, — я могу вернуть тебе прежний облик. Ты симпатичная, юная девушка, а молодых людей в Ксанфе вполне достаточно. Это тебе не крылатые кентавры.

Однако у Синтии, похоже, возникла другая идея.

— Расскажите мне побольше об этом крылатом кентавренке.

— О, это совершенно особенный малыш, — сказала Плоха. — Все крылатые чудовища поклялись защищать его, поскольку предсказано, что он изменит ход истории Ксанфа. Правда, каким образом это будет сделано, никто точно не знает, но Че уже помог Гвенни стать первым вождем гоблинов женского пола, что определенно изменило Ксанф к лучшему. Он ее официальный спутник, а потому большую часть времени проводит вдалеке от дома. Родители грустят, но они понимают, что их сын выполняет свое предназначение.

— Но им, надо думать, все равно одиноко, — промолвила Синтия.

— Наверное. Два года Гвенни и Дженни прожили у них, но потом Гвенни пришлось стать вождем, и тут уж…