И верно: едва Варен коснулся биоточной клавиши, как пронзительно завыл реактор, и двигатель мгновенно набрал режим. В зеленое светило ударила мощная струя отдачи.
Скорость «Модуля» упала.
«Да, ничего похожего на эволюции нашего «Скандия»; — тогда, сотни лет назад».
Кривич откинул купол противоинерции — он был ни к чему.
— Можешь совершить посадку на планету? — отрывисто спросил он Варена. — Самую обыкновенную мягкую посадку?
— Нет ничего проще, — пожал тот широченными плечами.
«Ну, конечно! Варен считает: мы с Меджидом выдумали все те чудеса, которые были при входе в Континуум. Нет, дорогой, здесь что-то не так. Переменилось все... А что, если Континуум исчерпал космогонический цикл развития? А его Разум просто умер — или вернулся к началу времен? Э-э, что за чертовщина лезет мне в голову?..
«Модуль» стоял на посадочной треноге у края мыса, далеко вдающегося в океан. С суши подступал непроходимый лес. Не какие-нибудь там призрачные силуэты, а самый настоящий, живой лес.
Варен включил АТ-приставку, и в рубку ворвался шум планеты: шелестели кроны деревьев; над изумрудно-сизой пустыней вод paздольно гулял ветер; высоко в небе плавился зеленый диск, рассыпая по гребням волн золотистые отблески.
«Вода?.. Вряд ли, — думал Кривич, глядя на океан. — Не похоже это на аш два о. А что же?»
Маслянисто-тяжелые волны непомерной длины рушились на беpeг. «Модуль» содрогался в ритме их ударов. Прибрежная галька светилась перламутром, на ней лежали фиолетовые тени.
— Так это — Континуум? — спрашивал Варен, оглядывая горизонт.
— Не знаю, — пробормотал Кривич.
Тягостное разочарование сковало его чувства. «Где же цивилизация? Тот это мир или не тот?..»
— Нужно собрать гравиплан, — сказал он с усилием. — Может что-то еще и прояснится.
Варен кивнул и послал биоточный приказ в секцию кибермеханизмов. Спустя минуту из чрева «Модуля» на песок вывалился шар. Он вспучился, лопнул и на глазах оформился в привычную конструкцию.
Облачившись в скафандры, они перешли в кабину аппарата.
...Много дней кружили они над планетой. Ни следа какой-либо разумной жизни! Всюду глаз натыкался на застывшие в торжественном молчании острова в безбрежном океане. Они были покрыты девственными лесами. Неистовствовали тяжелые, будто ртутные, волны. Приборы и локаторы не обнаружили в океане ни одного живого существа. Не было птиц и зверей. Даже насекомых, даже микроорганизмов — и тех не было. Никаких звуков, кроме шелеста крон, скрипа ветвей, гула ветра да плеска волн.
«Что бы все это значило? — размышлял Кривич. — Новое творение мыслящей материи? Есть ли смысл в этом странном сочетании редко лежащих островов и мирового океана?»
Вдруг он испытал знакомое ощущение — будто кто-то давил на его сознание. Неосознанный страх, поднявшийся в душе, заставил Кривича нервно оглянуться: на западе зловеще догорала странная желто-голубая заря. Ясным, грозным голосом она сказала ему:. «Уходи отсюда, Хомо сапиенс! Беги — или я не выпущу тебя». На самом деле слова эти громом отдались в мозгу Кривича. То же предупреждение шептали листья растений, похожих на папоротники мезозоя. «Да берегись! Мы не выпустим тебя...» — проворчал гороподобный прибой, терзавший берега.
Кривич испуганно взглянул на Варена. Прикрыв веки, гигант будто заснул, а на его лице застыло мучительно-тревожное выражение.
— Варен!..
Веки пилота дрогнули, тяжело, медленно поднялись.
— Что это было? Ты слышал голоса? — хрипло спросил он.
— Они звучали внутри нас.
— Ага... — Варен болезненно покривился. — Значит, то, что писали вы с Меджидом, — правда? А я, признаться...
Он не успел досказать. Смутно знакомый Кривичу голос Континуума прогрохотал в сознании: «Опять ты здесь, евклидово существо! Уходи!.. Наш мир начинает новую фазу эволюции — заранее спрограммированной. Снова мы начинаем с нуля. Эмбрион саморазвития цивилизации уже запущен. Немедленно покидай планету!».
— К «Модулю», Варен, скорей! К «Модулю»!
— Да, я сейчас, сейчас... — Пилот, нервно перебирая клавиши, задал гравиплану предельную скорость.
...Они бросили аппарат у кромки воды: некогда было возиться с ним. Подбегая к «Модулю» Кривич оглянулся. Вид океана был ужасен, он весь покрылся конусовидными холмами. Пульсируя, эти холмы сливались в огромные волны, светившиеся изнутри слабыми разрядами. «Ураган? Цунами? Или...» — Он не додумал до конца: на горизонте бесшумно поднялся исполинский вал. «Эмбрион автоэволюции!..» — мысленно закричал Кривич, боясь произнести вслух.
Искрясь молниями и непрерывно меняя оттенки цветов, Эмбрион тяжко покатился к побережью.
Тут Кривич заметил, что Варен отстал и сильно хромает.
— Ну быстрей же! Что с тобой?! Беги!..
— Под... вернул ногу-у... — откликнулся Варен, и его голос потерялся в гуле накатившегося Эмбриона.
Кривич прыжком вскочил на первую ступень трапа и, уцепившись за поручень, мучительно считал секунды: «Успеет ли? Добежит?».
— Быстрей... — простонал он и протянул Варену руку.
Тот вдруг споткнулся, упал. Кривич мгновенно нагнулся, ухватил Варена за плечо, поволок по трапу. Обессилев, но не выпуская плеча гиганта пилота, он ввалился в проем люка.
