Время драконов (Триптих 1) - [20]

— и стало легче.

В понедельник вечером он вернулся в город. Не заходя домой сразу поехал к Лене — с рюком, грязный после пещеры,— а на следующий день, четвёртого, пропал Шкварин.

... и ещё он вспомнил — потом: уходя из пещеры, он записал в Журнал последний стих Гены Коровина — “Чёрное Безмолвие”, о Вете. Гена только что написал его и просил: впиши, мол, в Журнал — пусть все увидят. «А то я и не знаю, когда выберусь теперь — под землю...»

: Генка в очередной раз заваливал сессию — точнее, переэкзаменовку, назначенную ему на осень,— впрочем, к истории со Шквариным это не имело никакого отношения. Гена учился в самом обычном, открытом для простых смертных ‘с пятым пунктом’, институте: в МАДИ.

— Но Ю.Д.А. была закрыта дорога даже туда.

Как, впрочем, и Пищеру.

* * *

..: в деревне ему света не дали. Грязный, мокрый — лил дождь — чего он мог добиться, что доказать? Сумасшедший.

— Он постоял перед последним домом. Было холодно. Голова шла кругом,— женщина, молодая, беременная,— ей было жалко его, но откуда-то из глубины дома выбрался мужик с мутными глазами —— долго невнятно смотрел, икая,—

: жутко пёрло сивухой —

— потом изрёк:

— Пш-шёл вон!

: Почему они нас ненавидят???

— “Пш-шёл вон...”

: Он съёжился под дождём. У леса, выше по течению реки, вроде показался дымок — но снова переходить овраг…

— Да и кто может быть там: в такую ПОГАДУ?!

«Никогда больше не будем ездить одни»,— подумал он.

... До города было около восьми километров, и он поплёлся по дороге.

* * *

— А дальше, Пит... — Сашка снова прикурил,— дальше мне позвонил Харитончик, Мишка Харитонов. В четверг вечером — уже в самом конце работы. Но ещё до того — вечером в среду — прозвонился Ю.Д.А. и сообщил, что Ро забрал Журнал. Полез за ним один, — Ю.Д.А. оставив наверху, на холме над дырой, якобы “на шухере” — “спасатели” пальцевские уж близко были,— хотя непонятно: чем и как их мог задержать Ю.Д.А., ведь вход в пещеру один —— и если б они подошли к нему, куда мог деться Ро с Журналом?..

— В Систему дальше зашхериться,— предложил Сталкер,— если б, подойдя к выходу, услышал на поверхности голоса. Я бы так именно и сделал, да. А под землёй вокруг этих даунов обойти — как два пальца об асфальт... Очень даже легко.

— Всё равно. На поверхности бы кто-то остался — из тех — скажем, менты с машиной,— как бы Ро выходил мимо них потом — и когда?..

— Не в этом суть. А ссуть, где придётся... В смысле, по обстоятельствам было бы видно. Да. Тут другое интересно — что, Ю.Д.А. твой Журнала в глаза так и не видел?

— Почти. В электричке он попросил его у Ро, но Ро не отдал. Сказал, что ему нужно переписать оттуда какие-то стихи; может даже те, что я вписал. Но не проще было бы позвонить мне или Гене?.. В общем, Журнал ушёл. Только Ю.Д..А. мельком просмотрел его — и то, из рук Ро. И сказал, что моих/коровинских стихов там не было. То есть запись мою о выходе он просто мог не заметить,— но стихи... Уж на это у него глаз. Да и занимали они страницу — как сейчас помню, правую,— смекаете, к чему я клоню? — и не заметить их было нельзя. На другой стороне этого листа и должен был ‘вписаться’ Шкварин — а он был очень большой аккуратист, об этом нам потом доподлинно поведали,— значит, кто-то эту страницу изъял — и до “спасов”. То есть уже тогда стало ясно, что с этим делом — полная труба и загадка, и пахнет оно совсем не спелеологией... Спелестологией то есть,— поправился он,– как теперь говорят о хождении в каменоломни. И ещё: что Журнал наш от Ро попал в “комитет” — это факт, мне потом на допросах его воочию демонстрировали,— но ведь если б его изъяли “спасатели”, он бы всё равно там оказался. Какой же резон им был его тырить — самим у себя, да ещё “в самый последний момент” — так по-партизански?..

— Элементарно, килоВатсон! — Сталкер хмыкнул. — Даже не важно, Ро эту страничку позаимствовал — там же под землёй, и подтёрся, уничтожая “вещдок”,— или того же “четвёртого числа сентября месяца” её удалили… Иль в промежутке в месяц длинной, как очухались. Ты просто подзабыл, что “комитет” контора сложная, грязная — и интриг там... Побольше, чем конкретной работы: по определению. Да если б они реально работали по нам — а не грызлись друг с другом — думаешь, сидели бы мы сейчас тут, ‘время оно’ поминая?.. Не тут бы мы сидели. Да. А там, где Пищеру ливер опустили... За несвоевременную фронду.

— А кто это — Ро? — спросил Пит.

— Да так... Знакомый Ю.Д.А. и Базы. База с ним в одной школе учился, и привёл как-то в Ильи. Сашей его звали, как и меня,— а Ро — это фамилия. Он, кстати, погиб — года через четыре после этого, в Саянах. Или на Алтае — не помню точно, где. Он больше на байдах ходил, чем под землю. Любитель поэзии... Откуда он узнал про стихи в Журнале?

— Сашка потянулся, устроился поудобнее, поправил фитиль у свечи. Пламя стало ярче, парафин прозрачной струйкой побежал вниз, упёрся в камень, побелел и застыл.

— Профессионал... — иронично протянул Сталкер,— так что смерть вполне естественная: накануне перестройки. Жалко, что никто, как я понимаю, не поговорил с ним напоследок — не исповедовал то есть. А то бы мы много чего о себе узнали — старенького... кстати, имею сказать, что Журнал тырить ГБ смысла никакого не было: и так, как подсказывает здравый смысл, стукачей средь нас было — хоть жопой жри, да. Так что каждое воскресенье вечерком — иль с утречка в понедельник — очередная писанина наша в виде фотокопий на стол, кому надо, ложилась. Да. Так что не обольщайся...