Время дождей - [38]

Дождь лил не переставая. В темноте был виден унылый строй балконов, заканчивавшийся выходом на полуротонду, тройной ряд трубок ограждения.

Уже в половине десятого в гостинице стало тихо: отдыхающие покинули холл, из-за помех телевизор пришлось выключить. Кремер вел себя как человек, изрядно хвативший «Плиски»: на ужин не пошел, не появился у телевизора.

После двадцати трех гостиница замерла окончательно. Мягкие паласы делали шорохи едва различимыми. Ни один звук не переносился из номера в номер.

Кремер старался не думать о том, что ему предстоит. Он думал о другом. Чем меньше дней оставалось до традиционного сбора филологов, тем чаще вспоминался ему старый декан, непременные ленчи со студентами, «подававшими надежды», термос с кофе и строчки поэтов, писавших в жанре цы в десятом-одиннадцатом веках: Оуяна Сю, Лю Яна, Су Ши, но чаще Ван Вэя — «Остановлены лошади в ряд…»

…Он увидел, как человек, поднявшись на полуротонду, перешагнул невысокое ограждение и, словно вдоль палубы, напрямик двинулся к его балкону. Вовсю хлестал дождь. Человек с секунду задержался у окна, но, ничего не разобрав в темноте, надавил на дверь.

Злополучная бутылка из-под «Плиски» покатилась по комнате, Кремер вскочил:

— Что вам надо? Кто вы?

— Сам знаешь! — послышался ответ.

Кремер отошел к двери. В кармане он сжимал бесполезный в данной ситуации жилетно-карманный браунинг.

— Икону! — приказал гость.

Видимо, он читал или слышал, как должно себя вести, когда попадаешь ночью к «прилипале» — мелкому хищнику, долго шедшему по пятам своих более крупных собратьев, чтобы урвать кусок с их стола.

— Живей.

Отобрать икону казалось ему делом легким, как удалить кирпичи в наскоро заложенном потолочном перекрытии. Кремер не сомневался: именно этот человек проник в выставочный зал замка, в то время как его напарник запер снаружи дверь. Он похитил «Оплакивание», «Поругание Христа», «Суд Пилата», в которых ничего ровным счетом не смыслил, а теперь решил еще добыть «Апостола Петра», чтобы сосредоточить всего Тордоксу в руках того, кто стоял за ним.

— Сначала о возмещении, — сказал Кремер. — Вас послали договориться, а не грабить.

— Жить надоело?

— Не валяйте дурака!

Кремер отступил к двери. Больше всего боялся он зацепиться за что-нибудь, свалить тумбочку, стул. Отступая, Кремер вытянул руку по направлению к двери, второй — подхватил футляр.

Гость двинулся за ним.

— Разбудите гостиницу! — предупредил Кремер.

— Давай икону.

Выхода не было. Кремер нажал ручку двери — вместо бесшумного поворота петель послышался тихий царапающий звук. Кремер тотчас потянул ее на себя: снаружи дверь подпирало что-то грозившее в любую секунду упасть. На раздумья оставались секунды.

— Стой! Ваша взяла! — сказал он. — Правая тумба стола. Только тихо! Икона там…

— Давно бы так, — гость вернулся к столу.

— В каком ящике?

— В среднем.

Послышался стук.

— Здесь нет…

Кремер зашел сзади, сжал браунинг. Гость снова нагнулся, Кремер сделал выпад — рукоятка пистолета пришлась поперек шейных мускулов. Тот свалился, прижимая колени к подбородку, руками он держался за шею. На полу, у стола, было светлее — сюда падали отблески света фонарей, но Кремер все равно ничего не мог рассмотреть.

— Вот кресло! — Кремер помог ему подняться. — Вас послали устроить скандал? Откуда вы меня знаете?

Гость сел, каждое движение причиняло ему страдания.

— Мы видели друг друга в Москве, на Ярославском вокзале.

— Там бывает много людей, — сказал Кремер.

— Вы схватили икону…

— Но почему вы решили, что она со мной?

— Почему? — Боль понемногу отпускала его, он снова взял прежний тон… — Ты вез ее в Мукачево Терновскому. По дороге узнал про кражу из замка. Поворачивать было рискованно…

— Я мог передать икону в Москве.

— Не мог. Терновского не было. Он уехал перед тем, как все случилось в Залесске.

Все еще сжимая шею, ночной гость сказал:

— «Апостол» тебе не нужен.

— Вот это деловой разговор! — Кремер взял стул. — Я мечтал договориться.

— Что хочешь за него?

— Много не надо. Я возьму «Оплакивание» и маленькую икону из Твери, которую вы взяли у онколога. Разницу заплатите… — Он торговался как «прилипала».

— Кто здесь сказал про онколога?!

— Дураку ясно! Вы же подбирали Тордоксу!

— Икона здесь, в номере?

— Здесь. Как вы узнали про меня и Терновского? — спросил Кремер.

— Каталог международной выставки с его автографом!… Понятно? Ничего не оставляй под матрасом.

Кремер кивнул:

— Значит, вы навестили меня, пока я ездил в Карпаты?

— Пока ты прятался от экскурсионного фотографа… Между прочим, тебя не разыскивают?

— Не разыскивают, — Кремеру стало смешно. — Что это вы так неприветливы? Все-таки имеете дело с искусством… Вы не из шпаны?

Из кресла донесся звук — полусмех, полустон. Ночной гость, забыв про боль, радовался собственной находке:

— Литератор я…

— Ладно, — сказал Кремер. — Договорились?

— Пока нет. Где держал ее?

— В камере хранения.

— Я знал, что ты принесешь икону перед самым отъездом… — Гость что-то достал из кармана, по-видимому блокнот с описанием иконы.

«Экспертиза» заранее продумана», — понял Кремер.

В ту же минуту в коридоре раздались шаги. Скрипнул плохо закрепленный плинтус, легкое сотрясение послышалось рядом с холлом. Скрываемые паласом шаги приближались к двери.