Время для перемен - [7]

– Да, – сказал экс-император, – я это понимаю и благодарен тебе за то, что мне не вспоминают былое и благодаря этому моим девочкам не приходится расти в атмосфере травли. Но все же очень неприятно осознавать, что среди собравшихся здесь людей дела, верно служащих России и твоему престолу, я один являюсь чистой воды балластом, не годным ни на что, кроме как играть роль Великого князя Финляндского…

– Это тоже весьма важная роль, – сказала Ольга. – Благодаря твоему спокойному выдержанному поведению нам удалось организовать вполне цивилизованную передачу власти и свести смуту, вызванную мятежом Владимировичей, к самому минимуму. А это, как говорил один политический персонаж в будущем, дорогого стоит. Но хватит об этом. Мы собрались здесь, чтобы с полной откровенностью поговорить о грядущей Великой войне и о том, что мы должны сделать, чтобы воспользоваться ситуацией и свести ее негативные последствия к минимуму.

– В первую очередь, прежде чем обсуждать все остальное, необходимо решить вопрос союзников, – сказал Канцлер Империи. – Совершенно очевидно, что в настоящий момент французы собираются вести войну с Германией на суше, а англичане на море, и это две настолько разные войны, что они совершенно не требуют координации между собой. И если Франция рассчитывает на то, что Россия свяжет боем значительную часть германской армии, англичане нас гордо игнорируют, потому что наш Балтийский Флот сможет оттянуть на себя германские корабли только в самой минимальной степени. Правда, после того как в строй вступят четыре наших новых линкора, соотношение сил изменится, но с точки зрения британского адмиралтейства этого будет недостаточно. Исходя из этого, Франция желает возобновить между нами те отношения, которые имелись до русско-японской войны, причем на любых условиях, а вот англичане хотят обвесить союзное соглашение разными финтифлюшками, вроде признания нами их зон влияния в Персии и Афганистане.

– И при этом и у французов и у англичан, есть «План Б», – сказал полковник Баев, – на тот случай, если союзного соглашения с Россией достичь не удастся. В общем виде этот план заключается в том, что Германию, Австро-Венгрию и Турцию спровоцируют на внезапное и одновременное нападение на Россию. А поскольку мы просто так не дадимся и будем биться насмерть, то нанесем агрессорам тяжелейшие потери, выбив у них лучших из лучших и изрядно перекалечив остальных. При этом англичане с французами будут нас поддерживать торговлей через тот же Мурманск, чтобы мы подольше сопротивлялись немцам. И когда они увидят, что Второй Рейх и его союзники существенно ослабли, а Россия находится на последнем издыхании, то французские армии и британский флот переходят в наступление и ставят Германии мат в два хода…

– Такая комбинация может привести к тому же, к чему привела авантюра Чемберлена и Даладье в сороковом году, – сказал Одинцов. – Вильгельм не дурнее Гитлера и догадается ударить по Франции на опережение.

– Возможно, он и не дурнее, – ответил полковник Баев, – но что произойдет, если война будет спровоцирована внезапно даже для германского командования, и оно просто не успеет нанести свой упреждающий удар до начала войны с Россией?

– Игорь Михайлович, говоря о внезапной провокации, вы имеете в виду нечто вроде Сараевского инцидента? – спросила императрица Ольга.

– Так точно, Ваше Императорское Величество, – подтвердил начальник загранразведки. – У меня есть вполне обоснованное подозрение, что убийство эрцгерцога Фердинанда, одного из самых приличных членов австрийского императорского дома, было совершено по наущению французской или британской разведки. Кроме того, самих выстрелов в Сараеве оказалось мало. Австрийцы тоже далеко не сразу пошли на объявление войны. Австрийцы предъявили Сербии ультиматум только через месяц после случившегося убийства, и все это время, как я понимаю, послы «дружественных» России держав убеждали престарелого Франца-Иосифа в том, что император Николай не посмеет вступиться за Сербию, как он не вступился за нее в тот момент, когда австрийцы аннексировали Боснию и Герцеговину. Что касается планов Германского генштаба, то, согласно им, война должна была начаться только в восемнадцатом году, когда будет достроен могучий флот, способный бросить вызов Владычице Морей.

– Именно поэтому, – сказал принц-консорт Новиков, – если нам все же доведется воевать, то война эта должна начаться не когда попало и не по желанию наших тайных и явных врагов, а в тот момент, когда мы к ней уже готовы, а противник еще нет. Чтобы избежать негативных нюансов, необходимо взять под контроль процессы на Балканах. Ведь помимо Сербии, креативные британские джентльмены могут использовать для провокации и Болгарию. Например, в Первую Мировую может вылиться аналог второй балканской войны – разумеется, в том случае, если Болгария догадается заключить союзный договор с Австро-Венгрией. В другом варианте сербские террористы могут убить не Франца Фердинанда из Австро-Венгрии, а просто царя Фердинанда из Болгарии.

– И это тоже вполне возможно, – согласился Одинцов. – Сербия и Болгария и без того друг друга не очень любят, а при активной австрийской и британской «помощи» эта нелюбовь может перейти в лютую вражду. Крайне не хотелось бы, чтобы русская армия была вынуждена воевать против Болгарии. Из этого надо сделать вывод, что помочь нам должен тот, кто нам сейчас мешает. То есть некто капитан Драгутин Димитриевич по кличке Апис, то есть Бык, играющий весомую роль в сербской тайной политике и разведывательно-диверсионных операциях против недружественных Сербии сопредельных стран, преимущественно Австро-Венгрии…