Время для откровений - [29]

Раздевшись, Эйвери залезла под горячий душ, наконец-то смывая с себя два дня в пустыне и жалея, что не может остаться здесь навсегда.

Завернувшись в огромное пушистое полотенце, она вернулась в спальню.

— Ты забыла, что в эту ванную ведут две двери. Ты заперла лишь одну из них.

— Другой бы на твоем месте решил, что это приглашение.

— Откуда ты знаешь?

За то время, что она мылась, Мал успел принять душ во второй ванне, и теперь на нем было лишь полотенце, обернутое вокруг бедер.

— У тебя были любовники после того, как мы разошлись?

Любовники? Если бы Эйвери не было так больно, она наверняка рассмеялась бы. Неужели он совсем не понимает, что с ней сделал?

— Разумеется, были, — ответила она, стараясь не смотреть на загорелый накачанный пресс. — К чему этот вопрос? Неужели ты думал, что я буду до смерти хранить тебе верность?

— Тебе повезло, что я знаю правду, но рад, что ты пытаешься защищаться.

— Раз ты так уверен, что все обо мне знаешь, зачем вообще спрашиваешь?

— Потому что хочу, чтобы ты открыто призналась в своих чувствах.

— Прямо сейчас? Тебе никогда не говорили, что нехорошо так нагло вторгаться в чужое личное пространство?

— Твое личное пространство? А что на это скажешь?

Мал придвинулся так быстро, что она даже не успела прошептать его имя, а его губы уже приникли к ее губам, с новой силой разжигая теплившийся между ними огонек. И все те чувства и воспоминания, о которых она так старательно пыталась забыть, обрушились на нее. Его руки уже стягивали с нее полотенце, а сама она, не отдавая себе в том отчета, раздевала его. Хрипло дыша, Мал подхватил ее на руки и, не разрывая поцелуя, понес к кровати.

— Только ты способна довести меня до такого, — прошептал он, опуская ее на простыни. — Но на этот раз мы сделаем все, как полагается. Больше никакой любви в ванной и укромных уголках.

Кровать, ванная, какая разница? Лишь бы он был рядом, лишь бы они были вместе. И как только он опустился на нее, Эйвери сразу же перекатилась так, чтобы оказаться сверху.

— Даже сейчас ты хочешь со мной сражаться? — насмешливо спросил Мал, и Эйвери снова его поцеловала.

Они так давно не были вместе, что теперь, когда у нее снова появилась такая возможность, она никак не могла насытиться его прикосновениями.

— А ты к этому готов?

— А ты?

Эйвери раз за разом повторяла себе этот вопрос, пока Мал ласкал ее умелыми руками. Она никогда не верила в любовь, она никогда не верила, что можно жить долго и счастливо. Но в «это» она верила и теперь гадала, как сумела прожить столько месяцев без его прикосновений. Хотя… разве она жила? С той самой секунды, что они расстались, Эйвери не могла думать ни о чем, кроме него.

И как же хорошо ей было теперь, когда родной и горячий Мал снова держал ее в своих руках! Ее Мал. Опьяненная внезапной близостью, Эйвери расслабилась, и Мал сразу же подмял ее под себя.

— Как же мне тебя не хватало, — выдохнул он, целуя ее в шею.

— Врешь.

— Не вру, но тебе меня не хватало точно так же.

— Неправда.

— Правда. Хоть раз в жизни честно признайся, что тебе меня не хватало. От этого ты не станешь слабее.

«Зато стану уязвимей».

— Как же мне не хватало этих бесконечных споров!

Эйвери неосторожно посмотрела ему прямо в глаза, и Мал сразу же все понял.

— Ну конечно, — улыбнулся он, — тебе не хватало только споров, а вот это, — он легонько прошелся рукой по ее телу, — и это, — его рука опустилась чуть ниже, вырвав у Эйвери приглушенный стон, — тебе совсем не нужно. И что уж вспоминать вот об этом?

От «этого» Эйвери застонала еще громче и потерлась бедрами о Мала, но вместо того, чтобы ответить на ее призыв, он слегка отстранился.

— Неужели ты не понимаешь, что перестаешь скрывать свои чувства, лишь когда мы оказываемся в кровати? — Мал завел ей руки за голову и прижал их к шелковым простыням. — Если не считать укуса скорпиона, ты всегда показывала свою уязвимость, лишь оказавшись в моей постели.

— Возможно, но в моей кровати мы развлекались ничуть не реже, чем в твоей, — возразила Эйвери, хотя чувствовала себя сейчас уязвимой, как никогда. Мал сумел обнажить не только ее тело, но и саму ее душу. И явно не собирался на этом останавливаться.

— Может, все-таки скажешь, чего так боишься?

— Боюсь? — Эйвери попыталась высвободиться, но Мал крепко ее держал. — Я ничего не боюсь.

— Тогда перестань выкручиваться, — велел Мал, проводя языком по ее плечу. — Раз ты не боишься, тогда просто поверь, что я не причиню тебе боли, и расслабься. Это совсем не сложно.

Если бы. Сложнее всего на свете Эйвери было именно доверять другим людям. А тем более доверить свое сердце человеку, который сможет запросто его разбить. Нет, он слишком многого от нее хочет.

Мал языком прочертил влажную дорожку на ее груди и сосредоточился на соске, заставляя ее стонать от наслаждения.

— Мал…

— Поверь, я не причиню тебе боли, — прошептал он, продолжая ласкать ее грудь.

Эйвери уже вся дрожала от возбуждения и настойчиво терлась об его крепкие бедра и напрягшуюся плоть. Она чувствовала, что Мал хочет ее сейчас не меньше, чем она его, но при этом он все так же крепко прижимал ее руки к кровати, и она могла лишь безропотно подчиняться его воле.