Время Ч. - [41]

Согласно документам, полученным из «Енисея», «телеграфный ключ» или кодовое слово в телеграммах проверялись главным бухгалтером Смирновой А. С. На допросе Смирнова подтвердила, что именно она проверяла «ключ» по авизо № 106 от 21 августа 1992 года. Все сошлось, поэтому Смирнова поставила штамп «ключ верен» и подписала авизо, после чего бухгалтер «Енисея» Теплых увезла его в РКЦ Ачинска. Спустя два-три дня сумма по авизо была зачислена на счет Ачинского глиноземного комбината. Теплых тоже допросили, она созналась, что в августе 1992 года действительно работала в коммерческом банке «Енисей», где занималась проверкой реквизитов телеграфных авизо, то есть, как гласит протокол допроса, «установлением факта наличия даты поступления; первой цифры, которая обозначает филиал отправителя; адреса назначения; номера счета клиента; наименования клиента и номера авизо». Липовое авизо № 106 от 21 августа 1992 года она проверила и подписала, но сделала это после главного бухгалтера Смирновой, которая первой убеждается в правильности «ключа», что и было подтверждено ее штампом «ключ верен».

Расчетно-кассовый центр ГУ ЦБ России по Свердловской области сообщил следователям, что телеграфное авизо № 106 от 21 августа 1992 года от них не исходило и условный номер (МФО) 253017 им не принадлежит. Из писем Главного управления ЦБ России и акционерного общества открытого типа «Екатеринбургский Телеграф» следует, что телетайп № 221318 и МФО 253017 на август 1992 года принадлежал филиалу РАИК «Промстройбанк» (Екатеринбургский филиал). Там подтвердили, что 21 августа 1992 года на этом телетайпе посменно работали Коптелова Л. М. и Оборина Р. Ф. К работе с телетайпами в банке допускались только «указанные лица», а передача телеграмм производилась через специальное окно в помещении, оборудованном системой сигнализации. Передача телеграмм из филиала «Промстройбанка» производилась в основном по телетайпу № 221168, а телетайп № 221318 работал на прием телеграмм. Телеграфное авизо № 106 от 21 августа 1992 года оттуда никто не отправлял.

Если не они, то кто же? Оказывается, кто угодно. Допрошенные Коптелова и Оборина подтвердили, что в 1992 году работали в банке на телетайпных аппаратах, которых там семь штук. Каждый из этих аппаратов работал как на прием, так и на передачу телетайпограмм в автоматическом и ручном режиме. Часть аппаратов работала только на прием, другая часть – на передачу. Аппарат № 221318 работал на прием телеграмм в адрес филиала банка, но с него авизо № 106 от 21 августа 1992 года не отправлялось... Из письма акционерного общества открытого типа «Екатеринбургский Телеграф» следует, что отправка телетайпограммы с любого телетайпа с данными «чужого» автоответчика возможна, так как автоматически по запросу оператора передающего абонента вызывается автоответчик приемной стороны. Свой же автоответчик передающая сторона запускает от руки, но возможна набивка данных автоответчика «чужого» абонемента вручную с клавиатуры. Таким образом, телеграфное авизо № 106 от 21 августа 1992 года могло быть отправлено с любого телетайпного аппарата. Установить, кто и как это сделал, не представилось возможным. Так улетели в безвестность по известному направлению семьсот пятьдесят восемь миллионов триста тысяч двадцать рублей.

Всполошившись, Министерство финансов назначило ревизию, которую провело Контрольно-ревизионное управление. В акте КРУ было отмечено, что при переводе банков на новую систему расчетов, согласно указаниям Банка России от 23 октября 1990 года, «не была достаточно разработана необходимая нормативная база. Не был предусмотрен договорный характер отношений между РКЦ и коммерческими банками; не были регламентированы их права и обязанности, не были определены санкции за нарушения расчетов». Ревизоры сошлись в мнении, что «техническими указаниями о работе абонентских установок в системе ГВЦ Госбанка СССР регламентируется порядок работы по передаче и приему телеграфных сообщений по абонентскому телеграфу» и «необходимо обращать особое внимание на точность передачи букв в кодированных словах», а «при обнаружении сомнительных слов необходимо немедленно сделать запрос». С учетом того, что телеграфная связь между банками сегодня не выглядит так же, как «телефонные барышни» в начале позапрошлого века, этот акт смело можно считать историей. Как, впрочем, и аферы с авизо, которые в Америке называются «банковским мошенничеством с помощью федеральных средств связи».

Третья мантра подполковника Глушенкова

А у подполковника Глушенкова Сергея Анатольевича по ходу расследования дела о подложных авизо не могла не возникнуть и третья мантра. «5 октября 1992 года, – гласит она, – руководителями межрегионального акционерно-инвестиционного банка “Драфт-банк” Антоновым СИ. и Пархоменко СВ. был открыт расчетный счет фиктивному акционерному обществу “Эридан” и выдан кредит в сумме 740 миллионов рублей. Эти деньги были переведены через МНПКП “Сандра” на Красноярский алюминиевый завод и Ачинский глиноземный комбинат в счет платежей фирм Trans-CIS Commodities и Mirabel. Для погашения указанного кредита и штрафных санкций к нему в апреле 1993 года в МАИБ “Драфт-банк” были использованы зачисленные по подложному телеграфному кредитовому авизо № 039 от 10 марта 1993 года от несуществующей фирмы “Чинар” (Махачкала) и по подложному телеграфному кредитовому авизо № 023 от 25 марта 1993 года от несуществующего предприятия “Зарая” (Махачкала) денежные средства на общую сумму 2 миллиарда рублей».