Время Ч. - [26]

Олигарх из Одессы

Перед тем как на следующее утро еще раз отправиться в офис Сэма на Мэдисон-авеню, я решил наскоро перекусить в каком-то французском кафе на Бродвее. Открыв свежий номер утренней газеты, я сразу наткнулся на социологический опрос, который меня заинтересовал. Американцы без ума от таких опросов. «Законодатели демократических институтов», каковыми они себя считают, видят во всякого рода референдумах и социологических тестах чуть ли не высшее выражение народной воли. Результаты опросов всегда появляются на первых полосах крупнейших изданий. Я стал внимательно изучать очередной тест: «Одной из причин сохраняющейся настороженности в США по отношению к общине выходцев из стран бывшего СССР являются действия беглых российских олигархов – так считают более 15 % участников опроса, проведенного в США исследовательской службой Press-Release Group. Более других в этом преуспел, как сказал 81 % респондентов, проживающий в Лондоне Борис Березовский. На втором месте – совладелец нефтяной компании „ЮКОС“ Леонид Невзлин, проживающий в Израиле (11 %), на третьем – получивший недавно испанское гражданство Владимир Гусинский и проживающий в Израиле бывший “алюминиевый барон" Михаил Черной (по 4 %). Подавляющее число респондентов считает, что власти США должны принимать решение о допуске в страну этих людей лишь после проведения тщательного расследования в отношении справедливости претензий, предъявляемых экс-олигархам в России и в других странах. Почти треть участников исследования (29 %) считает, что въезд в США для них должен быть закрыт. И только каждый десятый полагает, что США должны допускать олигархов в страну и оказывать им содействие на том основании, что те провозглашают себя оппозиционерами по отношению к российской власти. Самой же главной причиной недоверчивого отношения к “русской Америке” большинство опрошенных (63 %) видит в неистребимости застарелых стереотипов, в том числе легенде о „русской мафии“».

Я сворачиваю газету, допиваю кофе, расплачиваюсь и ловлю такси. К Сэму мне надо приехать ровно в девять часов утра. Он не любит, когда опаздывают. Пройдя по дорогому персидскому ковру в офис на восемнадцатом этаже, я сразу попадаю в залитый солнцем кабинет Кислина. Он мнет сигару в руках.

– Садись, мой друг. Ты точно по адресу. Никто так хорошо не знает Черного, как я. Ведь именно меня ему удалось обмануть. А это не так-то просто.

Это была третья наша встреча с первым русским миллионером в Нью-Йорке Семеном Кислиным. Впервые мы познакомились в далеком уже 1996 году. Тогда эмигрант из Одессы Семен, при переезде в США взявший себе американское имя Сэм, снимал роскошный офис в отеле «Хилтон». Сам себя всегда называл первым русским миллиардером в США, показывал гостям свой особняк около Центрального парка и длинный белый лимузин. О стартовом капитале Сэма уже написана целая книга. И некоторые любопытные цитаты из нее я приведу ниже. Впрочем, имена в той книге изменены. Но фигуранты вполне узнаваемы. Особенно после интервью, которое мы записали этим зимним утром в новом офисе Кислина на Мэдисон-авеню. Кстати, офисы на Манхэттене Сэм, кажется, меняет как перчатки. Нет, не потому, что кого-то боится. Скорее из экономии. Любой американский миллионер необычайно скуп. Любой «бывший советский» миллионер, делающий бизнес в США, скажем так, прижимист.

Что касается страхов, то сейчас, находясь фактически под защитой ФБР и активно сотрудничающий с Бюро, о русской мафии на территории США Сэм говорит с улыбкой всезнающего человека. Кстати, и к нему в свое время приходили какие-то «бравые ребята» с Брайтон-Бич, просили дать денег на «строительство спортивного центра». Кислин, по его словам, «послал их на...». И... первый раз сходил в ФБР. Вроде как на всякий случай. Сейчас Сэм смеется, вспоминая о брайтонских вымогателях. Но во время своего рассказа об алюминиевом бизнесе и о Михаиле Черном Сэм ни разу даже не улыбнулся...

– На начальном этапе своего бизнеса в России решил я заняться металлургией, правда, жил я тогда уже в США. Это конец восьмидесятых годов. Конечно, это было выгодное вложение денег, выгодный бизнес. Я, как все считают, занимался только поставками сырья на алюминиевые заводы. Фактически так и было. Но я бы рассмотрел вопрос шире. Я спас российскую металлургию того времени от полного краха и банкротства. Я приехал в Россию в 1989 году, и у меня было с собой 80 миллионов долларов своих денег, которые я сам лично заработал в Америке. Через несколько месяцев, в течение которых я общался с представителями предприятий и заводов, я вложил все эти средства в металлургию. Эта отрасль была в полном упадке. Я знал, что это за бизнес, не понаслышке. Еще в детстве, в Одессе, я ходил на завод имени Дзержинского, видел, как отливают чугун, как делают проволоку. Мне теперь было важно попробовать себя в этой области как бизнесмену. Мы покупали уголь на шахтах и кокс, получали металл и его перепродавали. Надо было только наладить всю эту цепочку непосредственно в самой России. Я спас от банкротства Магнитогорский металлургический завод, Тульский и Новолипецкий заводы. Конечно, одному мне было трудно, и, пожалуй, один просто бы не справился. Но вот говорят, что, например, Михаил Черной помогал решать проблемы с транспортными поставками. Это не совсем так. Предприятия как-то сами решали эти вопросы, я в их бизнес не лез, а занимался только финансовыми вопросами. А кто такой Черной, я вам скажу. Михаил и Лев – два брата-бизнесмена – приехали из Ташкента. Как они там начинали бизнес, действительно, мало кто знает. Но я могу сказать, что они там работали в самом начале в каком-то подвальном кабаке и продавали всяким блатным шашлыки на стойке бара. Но при этом Лев, к примеру, говорил потом всем, что он был заведующим лабораторией. А с Мишей я познакомился вообще при очень странных обстоятельствах. Я был тогда в Москве, жил в гостинице «Россия», там на двадцать первом этаже тогда ресторан был. Я пришел туда поужинать, а там тишина. Только одни официантки стоят и администраторы. И все мне говорят: «Все занято». Я не сразу понял, что надо было взятку дать. И тут заходит Миша Черной с какими-то своими ребятами. Я тогда впервые его и увидел. Администраторы к нему бросились и говорят: «Михаил Семенович, все для вас готово». Я обиделся и спросил: «Что же, ему можно, а мне нельзя?» Тогда Черной спрашивает: «Кто ты такой?» Я объяснил, что сам родом из Одессы, а теперь занимаюсь бизнесом в Нью-Йорке. Он тут же усадил меня за стол, объяснил, что он в этой гостинице самый главный, заказал мне все самое лучшее... Потом я понял, что он не только в гостинице «Россия» главный, но и чуть ли не во всей России. Он предложил мне бизнес. А мне нужен был такой помощник в России, который бы всех и все тут знал. Так мы решили вместе покорить алюминиевую промышленность. Я ему давал разные задания, он их выполнял. И его всегда очень интересовала прибыль. Миша всегда спрашивал: «Ну что, сколько мы сегодня заработаем?» Я отвечал: «Не волнуйся, все будет наше». Потом, когда он уже многому научился в металлургическом бизнесе, понял, как быстро делать деньги, он объединился с братом, а меня решили просто отодвинуть в сторону. Я-то в основном из Америки руководил процессом, а они находились на местах. И они пошли к вице-премьеру правительства Олегу Сосковцу и предложили совместно делать бизнес в алюминиевой отрасли. И не только в России, но и в Казахстане. Деталей их совместного «творчества» я не знаю, потому что меня начали активно отодвигать от дел. Чем они могли заинтересовать Сосковца им помогать? Вот хороший вопрос. Но ведь у Миши Черного после совместного бизнеса со мной было уже очень много денег... Значит, смогли. Я же только терял деньги в России после всего этого. Меня просто кинули. У меня была фирма Trans Commodities. Когда же я заметил, что Миша самостоятельно, без меня, но под крышей моей фирмы занимается поставками и торговлей углем и металлами, я его предупредил, что просто его выгоню. Почуяв недоброе, он создал фирму с похожим названием – Trans-Cis Commodities. Поначалу многие клиенты даже не понимали разницы, все думали, что имеют дело со мной. Когда я все это узнал, я вынужден был судиться с Черным. Компания Trans Commodities, естественно, осталась за мной, но многих клиентов Миша увел. Хотя свой «филиал» со схожим названием он все же закрыл. И новых инвесторов успел найти. Деньги в Россию якобы начали вкладывать братья Рубен из Англии. Не знаю, что они вкладывали, но фирма у них уже была своя – TWG. Я остался за бортом. Конечно, это нечестно. Но что тогда в России делалось честно? Я даже их побаивался. Особенно Мишу. Он был в России связан с мафией, с огромным количеством мафиози. А его брат Лева моих людей просто предупреждал: «Ты сюда из Америки приехал только в гости, смотри, как бы тебя завтра под колесами машины не нашли или поезд не переехал». Однажды такое было на Красноярском алюминиевом заводе. Мои люди приехали, а их опять братья убийствами начали пугать. Потом Миша с Левой пришли к тогдашнему директору Братского завода и сказали ему: «Если будешь с этим Кислиным дело иметь, мы тебя убьем». Я в целом понимал, с кем имею дело. Но когда так все неожиданно повернулось, пришлось нанять отряд охраны из пятнадцати человек с автоматами. Мой отряд, кстати, тогда возглавлял сам Юрий Заостровцев, дослужившийся впоследствии до высокого чина в ФСБ. Но вряд ли даже такая служба безопасности могла меня спасти, если бы меня решили убить. А я ведь понимал, что ни физически, ни фактически я им здесь уже был не нужен. В это полукриминальное братство я не входил, законы совершенно не работали, весь закон – как братва скажет. А я хотел сохранить свою жизнь, жизнь своей семьи и детей и, наконец, вернуться в Америку. Я понимал, что оставаться в России опасно. Я же каждый день шел на работу, как на войну. Я знал, что заговор против меня существует, и выбрал более простой путь – заработать поменьше, но остаться в живых. Мне не жаль потерянных в России денег, я лишь жалею о том, что ведь еще в 1990 году понял, что Михаила Черного окружает мафия, – я видел Сильвестра (Сергея Тимофеева), Отарика (Отари Квантришвили), солнцевскую братву во главе со всеми ее лидерами, – но поздно придал этому значение. А Миша был всегда в центре этого мафиозного круга, как паук – хозяин паутины. Я вышел из бизнеса в 1992 году. И все оставил Черному и его друзьям. Я оставил очень много – алюминиевые заводы, на которых работал, все свои связи и контакты. Поверь, это дорогого стоит. А была ведь еще нефть, которой я занимался. Но в этой области сразу же начались угрозы, причем со стороны все той же группировки Черного. Был там некий Малкин, не помню, как зовут, из одного банка – «Российского кредита», так он мне однажды сказал, что даже бежать бесполезно: мол, ты заказан и тебя все равно убьют. Вот такие у Миши были партнеры. Кто же из них мне такой кусок бизнеса оставит? Наверное, проще убить. Но зато я вот теперь сижу в офисе на Манхэттене и живой. О тех временах страшно вспоминать. Ведь когда меня и из Тулы выперли, группировка Черного поставила своего нового директора, а потом они его убили. Время было такое. Везде всем правила «крыша». Тогда она была блатная. Я не умел найти с ними общего языка. А Миша Черный умел. Это, можно сказать, его работа была. Американцу, пусть даже с миллионными инвестициями, тогда у вас в стране делать было нечего, а с Мишей тогда бесполезно было воевать. Под ним и подольская, и Измайловская группы были. Он их содержал, всем давал по куску пирога. А они убивали. Кто убил Феликса Львова, гражданина США, кстати, который тоже занимался металлургией в России, и других? Впрочем, все убийства и не перечислишь, хотя кровь в алюминиевом бизнесе и до этого была. Один Красноярск чего стоит. Миша сам не убивал, в этом нет никакого сомнения. Но главным лицом в этом деле конечно же был Миша. А затем братва вывела Черного и на самого нашего знаменитого тут «крестного отца». (Сэм, вне всякого сомнения, имеет в виду Япончика. –